Глава 1, часть 2

Продолжение.  Начало: http://al0253.okis.ru/s1-1.html 

Глава 1, часть 2, стр. 12-21

   Одно  из  сталинских  наиболее  немотивированных  и  показательных  высказываний  о  Германии  и  немцах  содержится  в  заявлении, сделанном  во  время  визита  чехословакской  делегации  в  марте  1945  года:

     Стр. 12

"Сейчас  мы  громим  Германию,  и  многие  думают,  что  немцы  никогда  не  смогут  угрожать  нам  снова.   Это  не  так.   Я  ненавижу немцев,  но  это  не  должно  влиять  на  приговор  для  них.   Немцы  великие  люди.   Очень  хорошие  техники  и  организаторы.   Хорошие  и храбрые  солдаты.   Невозможно  избавиться  от  немцев,  они  останутся.   Мы  сражались  с  немцами  и  будем  делать  это  до  конца.   Но  мы должны  иметь  ввиду,  что  наши  союзники  попытаются  спасти  немцев  и  пойдут  на  соглашение  с  ними.   Мы  будем  безжалостны  к немцам,  но  наши  союзники  будут  поддерживать  их.   Таким  образом  мы  должны  подготовить  славян  к  новому  подьему  немцев  против нас".

   Одним  из  суровых  критиков  сталинского  военного  вождизма  был  генерал  Дмитрий  Волкогонов,  автор  написанной  во  времена "гласности"  биографии  Сталина.   Вступивший  в  Красную  Армию  в  1945  году,  Волкогонов  служил  в  "департаменте  пропаганды" Вооруженных  Сил  в  течении  20  лет,  и  затем  перешел  в  советский  институт  военной  истории.   По  своему  положению  Волкогонов  имел возможность,  особенно  в  горбачевские  годы,  получать  доступ  в  высокого  ранга  советские  военные,  политические  архивы  и  спецхран разведки.   Его  биографию  Сталина  от  1989  года  можно  рассматривать,  как  первую  опубликованную  в  СССР  серьезную  работу  о советском  диктаторе.   Вердикт  Волкогонова  о  Сталине,  как  военном  вожде:  он  "не  был  гениальным  военным  лидером,  описанным  в неисчислимых  книгах,  фильмах,  поэмах,  монографиях  и  историях",  и  он  "не  имел  профессиональных  военных  талантов",  и "приобретал  стратегическую  мудрость  только  через  кровавые  опыты  и  ошибки".   В  то  же  время  Волкогонов  не  отвергал  позитивных аспектов  сталинского  военного  лидерства,  в  особенности  способности  советского  вождя  видеть  "глубокую  зависимость  военной  борьбы от  широкого  спектра  других,  не  военных,  факторов:  экономических,  технических,  политических,  дипломатических,  идеологических  и национальных".

   С  тех  пор,  как  была  опубликована  книга  Волкогонова,  мнение  российских  военных  историков  качнулось  в  сторону  одобрения Сталина,  хотя  многие  авторы  продолжают  заявлять,  что  в  войне  победили  сталинские  генералы  и,  что  без  его  руководства  победа была  бы  достигнута  не  такой  дорогой  ценой.

   Детальная  реконструкция  и  интерпретация  сталинских  военных  записей- главная  тема  этой  книги,  как  и  весомость  продолжающейся критики  и  контркритики,  но  главная  точка  приложения  лежит  именно  здесь.

   Сталин  не  был  генералом,  но  он  имел  опыт  "высокого"  командования  на  поле  боя  и  в  зоне  обеспечения  сражений,  кроме непосредственно  линии  фронта.   В  ходе  русской  гражданской  войны  он  был  политическим  комиссаром,  представителем  Центрального Комитета  коммунистической  партии,  отвечавшим  за  надежное  и  постоянное  снабжение  Красной  Армии.   Эта  работа  заставляла  его принимать  решения  высокого  уровня  ответственности.   Наиболее  известны  действия  Сталина  в  гражданскую  войну  во  время  удачного наступления  на  Царицын  в  1918  году,  город  был  переименован  в  Сталинград

     Стр. 13

в  его  честь  в  1924  году.   Расположенный  в  южной  части  СССР  в  критической  точке  на  реке  Волге,  Царицын  охранял  маршрут доставки  в  Москву  продуктов  и  топлива  с  Кавказа.   И  в  1920  и  1930-м  годах  Сталин  усиленно  занимался  военными  делами.   Он  стал ярым  критиком  того,  что  делал  во  время  гражданской  войны.   Он  начал  настаивать,  чтобы  Красная  Армия  постоянно совершенствовалась  в  доктринах  и  в  вооружениях,  и  сопротивлялась  соблазну  "греться  в  лучах  прошлой  славы".   Выступая  в  роли главкома  в  ходе  второй  мировой  войны,  Сталин  не  забывал  поражения  и  катастрофы  1919-1920  годов.   В  разгар  гражданской  войны большевики  были  осаждены  на  небольшой  территории  в  центральной  части  страны  контрреволюционной  белой  армией,  атаковавшей  со всех  направлений.   Сталин  также  был  очевидцем  остановки  генералом  Пилсудским  марша  Красной  Армии  на  Варшаву  в  1920  году  и успешного  польского  контрнаступления,  в  результате  чего  Советы  потеряли,  а  Польша  получила  Западную  Белоруссию  и  Западную Украину.   Этот  опыт  жестокого  поражения  закалил  Сталина,  и  он  верил  в  победу  даже  тогда,  когда  немцы  оккупировали  половину его  страны  и  осадили  Ленинград,  Москву  и  Сталинград.

   В  ходе  Великой  Отечественной  войны  Сталин  принял  на  себя  роль  гнерала,  но  он  не  имел  склонности,  в  противоположность Черчиллю,  быть  свидетелем  военных  действий  на  передовой  или,  в  отличие  от  Гитлера,  управлять  операциями  из  бункера  вдали  от линии  фронта.   Он  сделал  только  один  короткий  визит  в  зону  боевых  действий.   Он  предпочитал  выполнять  обязанности  Верховного Главнокомандующего  в  пределах  своего  кремлевского  кабинета,  или  на  даче,  вблизи  Москвы.   Любая  критика  сталинских  оперативных ошибок  балансирует  на  признании  того,  что  он  поступал  правильно,  хотя  и  часто  противоположно  тому,  что  ему  советовали  его профессиональные  помощники.   Это  особенно  верно,  когда  оперативные  проблемы  сталкивались  с  вопросами  морали,  политики  или психологии.   Каr  отметил  Волкогонов,  "мысли  Сталина  были  более  глобальными,  чем  у  других  лидеров".

    Это  не  означает,  что  вся  критика  против  Сталина  точна  и  правдива.   Во  многих  случаях  Сталин  действовал  по  советам  своих военных  командиров,  и  ответственность  за  ошибки  должна  быть  разделена.   Также  не  разумно  предполагать,  что  ошибки,  выявленные в  ретроспективе,  могут  быть  исправлены  "задним  числом".   Очень  часто  знание  и  предусмотрительность  требуют  избегать  дорогостоящих ошибок,  но  на  это  часто  нет  времени.   Честолюбивых  генералов  в  мире  много,  советские  авторы  мемуаров  не  избежали  соблазна подретушировать  итоги  сражений,  для  победителей  это  не  трудно.

   В  заключение,  несмотря  на  то,  что  легко  собрать  и  процитировать  комментарии  о  Сталине  со  страниц  советских  военных  мемуаров, делать  так

     Стр. 14

означает  искажать  главное  впечатление,  что  лидер  учился  на  своих  ошибках  и  делал  свою  работу  в  ходе  войны  все  лучше  и  лучше. Это  конечно  взгляд  его  двух  ближайших  военных  сотрудников  во  время  войны,  Михаила  Александровича  Василевского  и  Георгия Жукова.

   Василевский,  начальник  советского  генерального  штаба  во  время  бОльшей  части  войны  на  восточном  фронте,  был  вовлечен  в планирование  и  управление  всеми  главными  операциями  Красной  Армии.   Он  ежедневно  контактировал  со  Сталиным  либо  лично,  либо по  телефону,  и  был  часто  направляем  на  линию  фронта,  как  представитель  Верховного  Главнокомандующего.   В  своих  мемуарах, опубликованных  в  1974  году,  Василевский  выделяет  два  периода  сталинского  военного  руководства:  первые  несколько  месяцев  войны, когда  его  "недостаточный  оперативный  и  стратегический  уровень  был  очевиден",  и  период  с  сентября  1942  года,  когда- с  битвы  под Сталинградом- он  начал  слушать  и  воспринимать  профессиональные  советы  (и  учиться),  и  в  результате  приобрел  "хорошую  хватку  во всех  вопросах,  относящихся  к  подготовке  и  проведению  операций".   В  итоге,  это  было,  по  мнению  Василевского: 

"Глубокое  убеждение,  что  Сталин,  особенно  в  последней  части  войны,  был  сильнейшей  и  наиболее  замечательной  фигурой верховного командования.   Он  успешно  управлял  фронтами  и  всеми  военными  действиями  страны... Я  думаю,  что  Сталин  проявил  все  основные  качества  советского  генерала  в  ходе  стратегического  наступления  советских  Вооруженных  Сил... Как  Верховный Главнокомандующий,  Сталин  был  в  большинстве  случаев  экстремально  требовательным,  но  справедливым.   Его  директивы  и  приказы показывали  фронтовым  командирам  их  ошибки  и  упущения,  указывали  им,  как поступать  по  всем  правилам  оперативного  искусства. В  то  время,  как  Василевский  рассматривал  ситуацию  вобщем,  как  один  из  высших  умов,  определяющих  военные  действия  Красной Армии,  Жуков  обычно  смотрел  на  все,  как  великий  генерал-фронтовик.   Он  руководил  успешной  обороной  Москвы  осенью  1941  года - первой  великой  поворотной  точкой  войны  на  восточном  фронте- и  сыграл  ключевую  роль  в  сражениях  под  Сталинградом  (1942), Курском  (1943)  и  Берлином  (1945).   С  августа  1942  года  он  стал  сталинским  представителем  Верховного  Главкома  и  в  июне  1945 года  принимал  парад  на  Красной  площади.   Его  репутация  была,  как  решительного,  но  своевольного  и  жестокого,  одного  из  немногих советских  генералов,  склонных  оспаривать  сталинское  мнение.   После  войны  Жуков  выбыл  из  числа  сталинских  фаворитов,  был понижен  и  поставлен  командовать  военным  округом.   После  смерти  Сталина  Жуков  вернулся  из  "диких  мест"  и  занял  пост  министра обороны,  но  затем  был  удален  Хрущевым,  затем  снова  реабилитирован,  и  в  середине  60-х  опубликовал  мемуары  о  главных  сражениях Великой  Отечественной  войны".

     Стр. 15

   Жуковские  мемуары,  опубликованные  в  1969  году,  представляют  приукрашенное  описание  способностей  Сталина,  как главнокомандующего:

"Прада  ли,  что  Сталин  действительно  был  выдающимся  военным  мыслителем,  главным  сторонником  развития  Вооруженных  Сил  и  знатоком принципов  тактики  и  стратегии?... Сталин  мастерски  владел  техникой  организации  фронтовых  операций  и  операций  групп  фронтов,  и руководил  ими  талантливо,  с  полным  пониманием  стратегических  вопросов... Он  обладал  сноровкой  схватывать  главные  связи стратегической  ситуации  как  при  организации  отпора  противнику,  так  и  при  руководстве  главными  наступательными  операциями.   Он несомненно  был  достойным  Верховным  командующим.   Конечно  Сталин  не  обладал  знанием  всех  деталей  подготовки  войсковых операций  фронтов  и  групп  фронтов  на  всех  командных  уровнях.   Но  для  него  собственно  и  не  было  необходимости  знать  это... Достоинством  Сталина  было  то,  что  он  вполне  верно  мог  оценить  советы  военных  специалистов,  и  затем,  в  итоге,  ввиде  инструкций, директив  и  указаний- немедленно  рассылал  их  в  войска  для  практического  исполнения".

   Эти  два  хвалебных  портрета  Сталина,  как  очень  способного  Верховного  Главнокомандующего,  даны  двумя  из  ближайших  к  Сталину маршалов,  что  неудивительно.   Они  были  избраны  и  продвинуты  им.   Они  были  преданными  сторонниками  Советского  государства.   Они верили  в  коммунизм,  поддерживали  культ  Сталина  и  внесли  свой  вклад  в  славную  советскую  победу  в  Великой  Отечественной  войне. Прежде  всего  они  пережили  сталинские  кровавые  репрессии  в  Советской  армии  в  1937-38  годах.

    Сталинский  террор.

   Сталинская  чистка  Советских  Вооруженных  сил  началась  драматическим  образом.   В  мае  1937  года  заместитель  наркома  обороны маршал  М.  Н.  Тухачевский  был  арестован  и  обвинен  в  измене  и  в  организации  заговора  в  пользу  нацистской  Германии  с  целью свержения  Советского  правительства.   Произведенный  в  маршалы  Сталиным  в  1935  году,  Тухачевский  был  наиболее  продвинутым стратегом-теоретиком  Красной  Армии  и  активным  сторонником,  и  организатором  ее  модернизации  и  переоснащения.   Арестованные  в  то же  время,  что  и  Тухачевский,  семь  других  генералов  высокого  ранга,  были  обвинены  в  измене,  признаны  виновными  и  расстреляны. Обвинения  и  приговор  были  опубликованы  в  советской  прессе,  и  в  следующие  10  дней  были  арестованы  еще  980  офицеров, обвиненных  в  измене.   Во  время  репрессий  пострадало  более  34 000  офицеров,  уволенных  из  армии.

     Стр.16

В  то  время,  как  11 500  из  этих  офицеров  в  конце  концов  были  реабилитированы,  многие  были  расстреляны  или  умерли  в  тюрьме. Среди  погибших  были  3  маршала,  16  генералов,  15  адмиралов,  246  полковников,  107  майоров  и  71  лейтенант.   Наиболее пострадавшей  в  ходе  репрессий  категорией  офицеров  были  политические  комиссары,  тысячи  их  погибли  в  тюрьмах.

   После  смерти  Сталина  с  репрессированных  были  сняты  обвинения  и  их  реабилитировали.   В  последствии  развернулись  дебаты  об ударе  репрессий  по  боеспособности  Красной  Армии,  особенно  в  первой  стадии  войны  с  Германией.   Среди  репрессированных  были самые  опытные  и  талантливые  члены  советского  офицерского  корпуса.   Это  объясняло,  что  репрессии  помешали  военным преобразованиям,  развитию  инициативы  и самостоятельности,  и  что  в  результате,  как  говорили  некоторые,  полного  подчинения командного  состава  Красной  Армии  и  ее  верховного  командования  Сталину,  была  уплачена  высокая  цена,  пролита  кровь  миллионов советских  граждан,  которые  погибли  потому,  что  советский  диктатор  наделал  массу  военных  ошибок  и  просчетов.

   Если  целью  Сталина  было  запугать  свое  высшее  командование,  то  он  достиг  успеха:  даже  перед  лицом  полного  поражения  в  1941 году,  авторитет  Сталина  не  упал  среди  его  генералов,  лишь  некоторые  не  согласились  с  осуждением  некомпетентных  командиров  после военной  катастрофы  и  последовавшим  их  расстрелом.   Но  было  бы  неверно  говорить,  что  Сталин  доминировал  в  Верховном командовании,  составлявшем  когорту,  которая  трепеща  маршировала  в  сапогах,  запачканных  кровью  своих  репрессированных предшественников.   Когда  они  набирались  опыта  в  сражениях  и  учились  на  своих  ошибках,  сталинское  командование  военного  времени действовало  выдающимся  образом,  преданно  относилось  к  советскому  диктатору,  демонстрируя  инициативу,  способности  и самостоятельность  мышления.   Во  всяком  случае  их  репрессированные  коллеги  достойно  проявили  себя,  попадая  в  окружения. Несомненно,  что  репрессированные  офицеры  были  невиновны,  и  что  репрессии  значительно  снизили  компетентность  командных  кадров именно  в  тот  момент,  когда  Советские  Вооруженные  силы  значительно  увеличились  численно,  готовясь  к  войне.   Расходы  на  оборону увеличились  с  10%  от  национального  бюджета  в  1932-33  годах,  до  25%  в  1939  году,  и  армия  выросла  с  примерно  1  миллиона  до более,  чем  4  миллионов  человек.   В  1941  году  Красная  Армия  была  наибольшей  и  наиболее  оснащенной  армией  в  мире,  и  этот процесс  переоснащения,  переобучения  и  реорганизации  армии  продолжался  вплоть  до  начала  войны  с  Германией.

   Сталинские  репрессии  в  армии  небыли  изолированным  явлением.   После  убийства  Сергея  Кирова,  главы  Ленинградского  обкома партии  в  декабре  1934  года,  тысячи  членов  партии  были  арестованы  по  обвинению  в  организации  заговора  с  целью  убийства советских  лидеров.   В середине тридцатых  годов

     Стр. 17

прошла  серия  открытых  процессов  над  лидерами  большевистской  партии,  которых  обвинили  в  шпионаже,  саботаже  и  заговоре  против Сталина.   Затем  наступила  "ежовщина" -названная  по  имени  сталинского  начальника  органов  безопасности  Николая  Ежова- неистовая охота  за  врагами,  приведшая  к  массовым  арестам  и  расстрелам  партийных  и  государственных  чиновников.   Эти  события  известны  под названием  "Большой  Террор",  значительный  период  политических  репрессий  и  насилия,  во  время  которого  миллионы  были  арестованы  и сотни  тысяч  расстреляны,  главным  образом  в  37-38  годах.

   Также  о  расширении  "Большого  Террора"  стало  известно  только  много  позднее,  но  охота  на  "врагов  народа"  не  была  секретом. Террор  был  публичным  спектаклем,  массовым  действием,  в  котором  любой  мог  участвовать  доносом  и  информацией  о  любой политической  ереси,  экономическом  саботаже  или  причастности  к  махинациям  иностранных  правительств.   Широко  распространеная  вера в  виновность  жертв  репрессий  подогревала  энтузиазм  участников  процесса,  и  расширяла  и  интенсифицировала  международные  заговоры и  напряженность,  особенно  после  прихода  Гитлера  к  власти  в  январе  1933  года.   Советскому  обществу  действительно  казалось,  что  оно находится  в  осаде  своих  внутренних  и  внешних  врагов.

   Но  во  что  верил  сталин?   Что  было  его  мотивом  для  проведения  "Большого  Террора"  и  обезглавливания  его  верховного командования?   Это  вопрос,  который  находится  в  центре  дебатов  о  Сталине  и  сущности  его  режима.

   Историки  разделились  на  две  группировки.   Первая  утверждает,  что  Сталин  использовал  "Большой  Террор"  для  консолидации  своего диктаторского  режима  и  системы  власти.   Этот  взгляд  ассоциируется  с  объяснением  сталинских  действий,  обосновываясь  тем  или  иным  из его  личных  свойств:  что  он  был  параноиком,  мстительным  садистом,  кровожадным,  жаждущим  и  рвущимся  к  власти.   Второй  взгляд,  это то,  что  Сталин  считал  террор  необходимым  для  обороны  Советской  власти  против  потенциально  смертоносных  комбинаций  внешних  и внутренних  угроз. Эта последняя интерпретация  ассоциируется  с  взглядом  на  Сталина,  который  гласит,  что   он  был  идеологом, действительно  верящим  в  коммунизм,  и  поверившим  своей  собственной  пропаганде  о  классовых  врагах.

   Эти  два  анализа  Сталина  не  являются  абсолютно  несовместимыми.   Для  проведения  террора  Сталин  должен  был  обладать соответствующим  характером,  чтобы  уничтожить  сотни  тысяч  своих  граждан  и  посадить  много  миллионов.   Но  это  не  означало,  что процесс  был  запущен  из-за  его  психологических  свойств  или  персональных  амбиций.   Равным  образом,  в  то  время,  как  Сталин  был действительно  верящим  в  возможность  коммунизма,  он  защищал  интересы  Советской  системы,  но  как  синонима  его  собственного персонального  властного  положения  и  использовал  "Большой  Террор",  чтобы  это  положение  укрепить.

   Однако  мог  быть  более  важный  ключ  к  сталинской  мотивации  лжи  в  сфере  идеологии.   Лейтмотивом  советской  коммунистической идеологии  в  20-

     Стр. 18

-30-х  годах  была  классовая  борьба- непреодолимый  антагонизм  между  взаимонесовместимыми  экономическими  интересами  групп.   Этот конфликт  между  борющимися  классовыми  силами  выглядел,  как  борьба,  ведущаяся  между  государствами,  так  же,  как  и  внутри государств.   Сталинским  собственным  вкладом  в  эту  идеологию  классовой  борьбы  был  его  упор  на  интенсификацию  классовой  борьбы, которая  имеет  место  между  капиталистическими  и  социалистическими  странами  в  эпоху  империалистических  воин,  и  революционных переворотов.   Советский  Союз,  согласно  Сталину,  был  целью  для  империалистических  интриг  потому,  что  он  был  угрожающей альтернативной  социальной  системой  для  капитализма,  которую  стремились  подорвать  шпионажем,  саботажем  и  заговорами  с  целью убийства  коммунистических  лидеров..

   Сталинское  апокалиптическое  вИдение  классовой  борьбы  коммунистов  и  капиталистов  в  стране  достигло  своего  апофеоза  в  феврале-марте  1937  года  на  Пленуме  ЦК  партии:

 "Подрывная  и  диверсионно-шпионская  работа  агентов  иностранных  государств  достигла  "высокого  градуса"  или,  другими  словами, поразила  все,  или  почти  все  организации,  административные  и  партийные,  ткже,  как  и  экономические... Агенты  иностранных государств,  включая  Тухачевского,  проникли  не  только  в  низовые  организации,  но  даже  на  высокие  ответственные  посты... Понятно, что  пока  капиталистическое  окружение  существует,  будут  и  подрывная  деятельность,  шпионаж,  диверсии  и  убийства,  совершаемые засевшими  внутри  агентами  зарубежных  стран.   Мы  должны  разгромить  и  отбросить  гнилую  теорию,  что  со  временем  классовая  борьба затихает,  что  пропорционально  нашим  успехам  классовый  враг  становится  все  более  прирученным... Наоборот,  чем  больше  мы движемся  вперед,  тем  более  яростно  начинают  бороться  остатки  побитых  эксплуататорских  классов,  тем  более  быстро  они  переходят  к  решительным  формам  борьбы,  бОльший  вред  приносят  Советскому  государству,  тем  больше  ведут  отчаянную  борьбу".

   Сталинские  частые  повторения  этой  темы,  публично  и  частным  образом,  предполагают,  что  он  действительно  считал,  что  ведет настоящую  борьбу  против  капиталистической  подрывной  деятельности,  направленной  на  уничтожение  Советской  системы.   Согласно воспоминаниям  Молотова,  сталинского  ближайшего  политического  соратника,  целью  "Большого  Террора"  было  избавление  от потенциальной  пятой  колонны  в  наступающей  неизбежной  войне  между  Советским  Союзом  и  капиталистическими  странами.   Таким образом  правдоподобно  предположить,  что  Сталин  действительно  верил  в  справедливость  обвинений  в  измене,  выдвинутых  против Тухачевского  и  других  генералов,  потенциальных  военных  заговорщиков  против  его  вождизма,  что  было  вполне  вероятно. Тухачевский  был  очень  сильной  личностью,  выдвигавшей  идеи  о  перевооружении,  стратегической  доктрине  и  гражданско-военных отношениях,  которые  не

     Стр. 19

всегда  совпадали  со  взглядами  Сталина.   Тухачевский  конфликтовал  с  собственным  начальником,  Наркомом  обороны  Климентом Ворошиловым,  старым  соратником  Сталина,  и  был  участником  подковерных  разногласий  между  Красной  Армией  и  коммунистической партией,  которые  имели  место  по  вопросам  политической  лояльности  военных  во  время  некоторых  конфликтов.

   Очевидно,  ненадежные  элементы  в  военной  среде  и  компартии  были  не  только  в  группе,  на  которую  нацелился  Сталин,  что  было частью  его  подготовки  к  войне.   В  пограничных  областях  проживали  представители  различных  этнических  групп- украинцы,  поляки, латыши,  эстонцы,  финны,  болгары,  румыны  и  греки.   На  Ближнем  Востоке  были  турки,  курды  и  иранцы,  на  Дальнем  Востоке  китайцы и  корейцы.   Охваченные  "Великим  Террором",  они  претерпели  этнические  чистки,  включая  аресты,  депортацию  и  расстрелы  сотен тысяч  человек,  проживавших  на  приграничных  территориях.   Согласно  оценкам,  пятая  часть  из  этих  этнических  меньшинств  подверглась арестам,  из  которых  треть  была  расстреляна  во  время  "ежовщины".   Согласно  другим  оценкам  800 000  нерусских  были  депортированы Советами  в  Центральную  Азию  между  1936  и  1939  годами.   В  ходе  массовых  репрессий  члены  партии,  гос.  чиновники  и военнослужащие  подверглись  им  в  конце  1939  года.  Сталин  провел  свою  этно-политическую  чистку  приграничного  населения.   После Советского  вторжения  в  Восточную  Польшу  в  1939  году  400 000  этнических  поляков  были  арестованы,  депортированы  и/или расстреляны;  в  их  числе  20 000  военнопленных,  жертв  "Катынской  бойни"  в  апреле-мае  1940  года.   Оккупация  Красной  Армией балтийских  государств  летом  1940  года  привела  к  депортации  нескольких  сот  тысяч  эстонцев,  латышей  и  литовцев.   После  начала советско-немецкой  войны  в  июле  1941  года  сталинские  этнические  чистки  достигли  новых  "успехов"  по  отношению  к  возможным коллаборационистам.   В  ходе  Великой  Отечественной  войны  2  миллиона  членов  этнических  меньшинств- поволжских  немцев,  крымских татар,  чеченцев  и  других  кавказских  народов- были  депортированы  во  внутренние  районы  Советов.

   Советский  патриотизм.

   Сталинская  война  против  населения  окраин  не  изображается,  как  личная  или  политическая  паранойя- предполагается,  что националистические  выходки,  это  пережитки  военного  времени  Советского  государства.   Но  репрессии  проводились  не  только  с  целью пресечения  сепаратизма  или  тенденций  неподчинения  среди  этнически  смешанного  советского  населения.   Другой  его  тактикой  было изменение  позиции  Советского  государства,  как  патриотического  защитника  России  против  иностранной  эксплуатации  и  оккупации.   Это не  повлекло  за  собой  отказа  от  коммунистической  идеологии,  или  революционного  интернационализма,  или  социалистических  целей Советского

    Стр. 20

государства.   Скорее  это  означало  принятие  Сталиным  и  советской  системой  патриотической  так  же,  как  и  коммунистической, идентичности.   Один  лейбл  для  этой  измененной  позиции - "национал-большевизм",  другой - "революционный  патриотизм".   Сталинский собственный  термин  был  прост- "советский  патриотизм",  который  объединял  двойную  лояльность  граждан:  Советской  социалистической  системе  и  Советскому  государству,  что  сохраняло  и  защищало  различные  национальные  традиции  и  культуры  СССР.  Многонациональный СССР  был  "пролетарским  по  составу,  национальным  по  форме",  декларировал  Сталин:  это  было  государство  одного  класса,  которое взращивало  национальные  культуры  и  традиции  так  же,  как  и  пролетариат.   Организатором  и  интегратором  этой  двойной  лояльности и  идентичности  была  коммунистическая  партия,  возглавляемая  Сталиным.

   Сталин  идеально  подходил  для  олицетворения  составной  идентичности  и  лояльности,  ожидаемой  от  советских  граждан.   Он  был грузином,  выставлявшим  напоказ  свои  национальные  традиции,  но  также  принявшим  русскую  культуру,  язык  и  идентичность. Происходивший  из  семьи  сапожника,  относившийся  к  низшему  классу,  бывший  таким  же,  как  и  миллионы,  воспрянувшие  после большевистской  революции,  он  стал  результатом  социальной  мобильности  при  социалистической  реконструкции  России.   Сталин  был человеком  из  пограничья,  который  установил  сильное  централизованное  советское  государство, которое  стало  защищать  все  народы СССР.   Короче,  Сталин  был  грузином,  рабочим,  коммунистом  и  советским  патриотом.

   Ранее  отмеченная  патриотическая  перемена  позиции  коммунистической  партии  и  его  самого  приведена  в  неоднократно цитированной  речи  Сталина  от  февраля  1931  года  о  срочной  необходимости  индустриализации  и  модернизации,  речи,  которая показывает  его  ловкую  манипуляцию,  и  жонглирование  классово-политической,  и  патриотической  темой:

 "История  старой  России  состояла,  кроме  прочих  вещей,  из  непрерывных  поражений,  вследствие  ее  отсталости.   Она  была  бита монгольскими  ханами.   Она  была  бита  турецкими  беями.   Она  была  бита  шведскими  феодальными  правителями.   Она  была  бита польско-литовскими  князьями.   Она  была  бита  англо-французскими  капиталистами.   Она  была  бита  японскими  баронами.   Все  из-за  ее  отсталости.  Военной  отсталости,  культурной  отсталости,  государственной  отсталости,  индустриальной  отсталости,  сельскохозяйственной  отсталости.   Они  били  ее  потому,  что  это  было  выгодно  и  безнаказанно.   Вы  помните  слова  предреволюционного  поэта:  "Ты  и  могучая,  ты  и  бессильная...  матушка  Русь"...  Таков  закон  эксплуататоров:  бить  отсталых,  ты  слаб- значит  ты  неправ  и  поэтому  ты  будешь  бит  и  порабощен...   Мы  отстали  на  50-100  лет.   Мы  должны  преодолеть  это  отставание  за  10  лет.   Либо  мы  сделаем  это,  либо  будем  раздавлены.   Это  наша  обязанность,  это  велят  нам  сделать  рабочие  и  крестьяне  СССР".

     Стр. 21

   Вместе  с  Лениным,  Сталин  был  архитектором  советской  национальной  политики.   До  1917  года  Сталин  написал  главный большевистский  аналитический  труд  по  так  называемому  национальному  вопросу  и  после  революции  занимал  пост  народного  комиссара по  национальностям.   Как  революционеры-интернационалисты,  Ленин  и  Сталин  верили  в    рабочий  союз  без  границ,  и  национального сепаратизма.   Однако  они  оба  признавали  возможность  продолжать  призывы  к  национальным  чувствам  и  возможность  использования национальных  культур,  и  традиций  в  политической  борьбе  против  царизма,  и  в  создании  социалистического  государства.   Большевистская идеология  была  приспособлена  для  использования  в  проекте  воспитания  культурного,  и  лингвистического  национализма  среди национальных, и  этнических  групп  СССР,  в  то  время,  как  шла  борьба  за  политическое  единство  всех  советских  народов  на  классовой основе.   Первая  конституция  СССР,  принятая  в  1922  году  была  конституцией  высокоцентрализованного  государства,  но  также, теоретически,  федеративного  и  основанного  на  добровольном  союзе  национальных  республик.

   В  1920-м  большевистская  национальная  политика  имела  два  главных  направления:  "nativisation"- назначение  представителей этнических  меньшинств  на  официальные  должности  в  их  районах;  и  воспитание  культурного,  и  лингвистического  национализма  среди народов  СССР,  включая  тех,  кто  не  различались  по  национальной  идентичности  до  советской  эры.   Но  одна  часть  населения  осталась свободной  от  политики  "нацивизации"  и  культурного  национализма:  русские.   Русское  население  было  бОльшим,  чем  все  другие советские  национальности  вместе  взятые.   Ленин  и  Сталин  боялись  этого,  так  как  их  число,  и  культурный  уровень  позволяли  русским доминировать  над  другими  национальностями,  боялись  того,  что  поощрение  русского  национального  самосознания  разовьет шовинистические  тенденции.  В  1930-х  годах,  однако,  сталинская  позиция  по  отношению  к  русским  претерпела  радикальное  изменение. Русский  патриотизм  был  реабилитирован,  и  русские  герои-патриоты  дореволюционных  времен  были  допущены  в  большевистский героический  пантеон.   Русские  были  теперь  описаны,  как  основная  группа  исторически  собравшихся  людей,  которые  образовали советское  многонациональное  государство.   В  культурной  области  русские  были  названы  первыми  среди  равных  советских  наций - цементом,  скрепляющим  "дружбу  народов"  СССР.   Политически  русские  выглядели,  как  группа,  наиболее  преданная  коммунизму  и лояльная  к  Советскому государству.

   До  революции  большевики  проводили  кампанию  против  русификаторской  политики  царизма.   В  конце  30-х,  русскому  языку  вернули статус  доминирующего  языка  в  образовании,  вооруженных  силах  и  госаппарате,  в  то  время,  как  русская  музыка,  литература  и фольклор  составляли  становой  хребет  новообразованной  культурной  традиции.   Среди  многих  причин  для  этого  "русского  переворота" в  сталинской  национальной  политике  было  то,  что  с  приближением  войны

     Стр. 22

русификация  снова  стала  необходима  для  связи  сотни  или  более  национальностей  в  то,  что  скрепляло  СССР.

   Продолжение: http://al0253.okis.ru/s1-3.html