Глава 5, часть 4
Продолжение. Начало: http://al0253.okis.ru/s5-3.html
Глава 5, часть 4: стр. 153-164
Стр. 153
Действительно, даже когда "Марс" обманул ожидания, Сталин не оставил идею отбросить немецкие армии в секторе Западного фронта.
Операция "Марс" была не таким большим поражением Жукова, как Ржевско-Вяземская. "Марс" был операцией, в которой не удалось осуществить прорыв фронта группы армий Центр, как и во многих прендыдущих попытках в этом районе. Отличием было то, что "Марс" намного лучше обеспечивался ресурсами, чем предыдущие операции, и концептуально был связан с "Ураном", составляя с ним двойное наступление. Эти две операции были освещены в прессе только тогда, когда "Марс" провалился и перестал считаться главным ударом. "Марс" не достиг успеха потому, что группа армий Центр была сильна и окопалась на позициях значительно лучше, чем немецкие армии на юге, и не так, как в летней кампании. Несмотря на поражение, "Марс" был необходимым дополнением к "Урану". Ставка едва ли могла игнорировать большие немецкие силы в этом районе, когда Сталин, и вероятно Жуков тоже, продолжали считать советскую столицу главной целью Гитлера. По мнению Михаила Мягкова, стратегическое изменение обстановки на юге должно было помочь достижению успеха, если бы центральный сектор немцев не был защищен так хорошо. Раньше или позже Красная Армия должна была справиться с группой армий Центр.
Ответ Гитлера на окружение сил Паулюса в Сталинграде был двойным. Первое, была предпринята попытка поддержать 6-ю армию снабжением по воздуху. Проблемой стало то, что Люфтваффе должны были перебрасывать 300 тонн грузов в день, а самолетов для этого не имелось (половина транспортной авиации была задействована для помощи отступающим немецким армиям в северной Африке, находящимся под ударом операции "Торч"). Погода также была помехой немецким воздушным перевозкам, а в небе над Сталинградом Красные ВВС были весьма сильны. Второе, операция "Зимний шторм", попытка прорыва к Сталинграду группы армий Дон, специально выделенных для этой цели сил. Под командованием фельдмаршала Эриха фон Манштейна немцы осуществили прорыв, но были остановлены в 25-30 милях от (?внутреннего кольца окружения) Сталинграда, и войска Паулюса не смогли в этих условиях пробить дорогу навстречу к ним. В любом случае, Гитлер принял решение, что 6-я армия должна сражаться , и скорее умереть, чем вести рискованное и бесславное отступление. Подобно Сталину, Гитлер видел ценность героической обороны, особенно если выбор не велик. Важным последствие операции "Зимний шторм" было то, что она принудила Советы пересмотреть планы операции "Сатурн". Вместо него Ставка начала опреацию "Малый Сатурн", чтобы остановить маневр Манштейна. Манштейн был остановлен, но Ростов освободить не удалось до февраля 1943 года- задержка позволила группе армий А отойти с Кавказа.
Когда Советы осуществили полную изоляцию периметра, они приступили к охоте в Сталинграде, подготовив главную операцию по сужению колца окружения.
Стр. 154
Семь советских армий под командованием Рокоссовского начали наступление 10 января 1943 года. В конце месяца сражение было выиграно, и 90.000 немцев капитулировали. Среди них был и Паулюс, один из 24 немецких генералов в Сталинграде, которые попали в советский плен.
В то время Красная Армия проводила генеральное наступление в южном секторе: Воронеж был освобожден 26 января и Ростов -14 февраля. На следующий день немцы оставили Харьков (но в середине марта в ходе контр-наступления он был захвачен снова). В начале февраля началось главное наступление в направлении Орла, Брянска и Смоленска. Нескольким днями позже началась операция "Полярная Звезда"- попытка снять блокаду Ленинграда. В своем приказе к празднику 23 февраля Сталин оплакивал тот факт, что в отсутствии 2-го фронта в Европе Красная Армия единственная несет все бремя войны", но утверждал, что инициатива надежно находится в советских руках: "Сегодня, в тяжелых зимних условиях, Красная Армия продвигается на фронте 1500 километров и добивается успеха практически везде". Это была правда, но советское продвижение скоро было остановлено "распутицей". Однако снова способности Красной Армии не позволили осуществиться амбициям Ставки, а немцы оказались удивительно гибкими (на "поминках") после сокрушительного поражения под Сталинградом.
Победы под Сталинградом и Курском.
Хотя Ставка и обманулась в ожиданиях достигнуть более амбициозных целей, победа под Сталинградом была достаточно яркой. Немцы и их союзники по Оси в ходе южной кампании 1942 года потеряли миллион человек, из них половина-безвозвратные потери, и ничего не добились. На исходе года, прошедшего после операции "Синева", немцы вернулись на линию, с которой начали. Около 50 дивизий было потеряно, включая целую элитную 6-ю армию. В Сталинграде около 150.000 немцев попали в плен. Армии немецких европейских союзников по Оси, за исключением Финляндии, были разбиты окончательно. Это было начало конца для евросоюзников Оси, которая полностью распалась в 1943-1944 годах. Движение сопротивления всей ранее оккупированной немцами Европы воспрянуло после поражения Гитлера под Сталинградом. Моральный дух союзников и авторитет Советов выросли неизмеримо. Немцы потерпели первое великое поражение в войне, и победа союзников теперь стала несомненной.
В ретроспективе Сталинград часто называют поворотной точкой войны на Восточном фронте. Под Сталинградом Советы захватили стратегическую инициативу и больше не теряли ее. После Сталинграда вопросы "как" и "когда" немцы проиграют войну, навсегда пришли на смену вопросам "если" и "когда". Предприняв последнее усилие под Курском летом 1943 года, вермахт начал отступление "по дороге на Берлин".
Стр. 155
Современные наблюдатели в мире союзников очень быстро ухватили смысл и значение Сталинграда. В Британии советская победа была превознесена прессой, как спасение европейской цивилизации. Писавший в "Вашингтон Пост" 2 февраля 1943 года Барнет Новер сравнил Сталинград с великими битвами 1-й мировой войны, которые спасли мир и принесли победу западным союзникам: "Роль Сталинграда в этой войне сравнима с битвами на Марне, под Верденом и 2-й Марной вместе взятыми".
Согласно передовице "Нью-Йорк Таймс" от 4 февраля 1943 года:
"Сталинград, это место дорогостоящей и наиболее упорной борьбы в этой войне. Это отчаянное сражение можно поставить среди решающих сражений в длинной истории войн. Уровень его интенсивности, его разрушительность и его ужасность не имеют аналогов. В нем были задействованы все силы двух величайших армий Европы. Это был, по меньшей мере, конфликт не на жизнь, а на смерть, величайший из тех, что происходили на Земле."
В то время Советы имели более сдержанный взгляд на значение Сталинграда. Естественно, сражение назвали великой победой, но не было триумфальных утверждений, что война выиграна. Советское Высшее командование знало, что надежды на разгром немецких армий на Восточном фронте пока нет, и до полной победы еще очень далеко. Эта победа была для Советов очень тяжелой, потерь оказалось значительно больше, чем объявлялось. Советские безвозвратные потери в ходе южной кампании составили порядка 2,5 миллионов человек. Эти потери приближались к колоссальным потерям 1941 года, не говоря уже о сотнях тысяч погибших в других местах фронта в 1942 году. Кроме того, Сталин и Ставка также понимали, что решающее сражение- против группы армий Центр- еще только предстоит. Дорога на Берлин лежит вдоль относительно узкой центральной линии, проходящей через Смоленск, Минск, Варшаву. В то время, как разгром под Сталинградом оставался ограниченным, крепкие немецкие силы не располагали к самодовольству всвязи с победой.
Зимнее наступление остановилось в начале весны 1943 года, Ставка обдумывала выгодные варианты возможных будущих операций. В марте и апреле последовали различные совещания и консультации. Сложилось общее мнение, что Красная Армия должна в ближайшем будущем остаться в обороне. Готовность Сталина поддержать оборонительную стратегию опиралась на три фактора. Первый, разочарование, что после Сталинграда операции не достигли больших успехов, враг был отброшен на некоторых участках фронта, особенно под Харьковом, но и только. Второй, Ставке не хватало резервов, немедленно необходимых для наступательных операций. К 1 марта Ставка имела только 4 резервных армии по диспозиции, хотя в конце месяца их имелось уже
Стр. 156
до десяти. Третий, следующей немецкой целью ясно обозначился внешний выступ в советской оборонительной линии около города Курска, у стыка центрального и южного операционных театров. Это давало возможность подготовиться и остановить немецкую атаку, и затем начать контрнаступление. Ранее поборником такой стратегии выступил Жуков, который написал Сталину 8 апреля:
"Враг, понеся тяжелые потери, имевшие место в зимней кампании 1942-43 годов, будет, очевидно, не способен весной создать резервы, достаточно большие для новых наступательных целей, таких, как захват Кавказа, и прорыв к Волге для широкого охвата Москвы. Так как резервы его ограничены, враг непременно предпримет наступательные операции на узком фронте и нанесет сильные удары для своей главной цели, взятия Москвы. Я полагаю, что в настоящее время враг, противостоящий нашим Центральному, Воронежскому и Юго-Западному фронтам, будет наносить удар главным образом против этих фронтов с целью разгромить нас, обеспечив тем самым свободу маневра для обхода и окружения Москвы. В начальной стадии враг нанесет два удара клиньями для охвата Курска... Я думаю, что нецелесообразно для наших сил начинать превентивное наступление в следующие несколько дней, выгоднее будет измотать противника оборонительными действиями и выбить его танки. Затем, введя свежие резервы, мы сможем в контрнаступлении разгромить главную вражескую группировку."
"Молниеносной угрозой Москве", а также генеральным наступлением на заключительной стадии Жуков убедил ("надавил на правильные кнопки") Сталина. Как писал начальник оперативного отдела Генерального штаба С. М. Штеменко, Сталин принял предложения Жукова, отбросив свой старый принцип "не делать предсказаний действий противника". Он провел опрос мнений фронтовых командиров, и когда они высказались в том же направлении, что и Жуков, он убедился, что нужно готовиться к оборонительному сражению в районе Курска. В соответствии с этим взглядом, главной темой сталинского приказа ко дню 1 мая 1943 года стала необходимость закрепить успехи зимнего сражения.
Предсказание, что Курск будет следующей целью для вермахта, было подтвержднено докладами разведки о немецких намерениях и приготовлениях. Факт, что в течение мая поступило много преждевременных донесений о приближающемся немецком наступлении, которые побудили Ставку объявлять серию тревог своим фронтовым командирам. Провал предшествовавших атак, осуществлявшихся под руководством некоторых высших командиров, привел к заключению, что делать этого не следует, и что Красной Армии необходимо брать инициативу
Стр. 157
в свои руки. Сторонник стратегии наступлений Ватутин, был снова назначен командующим Воронежским фронтом. "Мы упускаем момент, можем проспать его"- докладывал он Василевскому. "Враг не двигается, скоро наступит осень, и все наши планы рухнут. Надо прекратить выжидать и начать первыми. У нас достаточно сил для этого". Жуков и Василевский старались убедить Сталина не уступать и ожидать немецкого наступления, но Верховный командующий был встревожен оборонительной подготовкой, особенно способностью Красной Армии выдержать массированную танковую атаку. Усилили напряженность новости от Черчилля и Рузвельта в июне, что вследствии продолжения операции на Средиземном море второй фронт во Франции в 1943 году открыт не будет.
Немецкое наступление на Курск планировалось на 4-5 июня. Планировалось охватить курский выступ в клещи, составленные с одной стороны из группы армий Центр и с другой стороны из группы армий Юг. Советские силы, попавшие в капкан внутри кольца окружения, должны были быть уничтожены и немецкая оборонительная линия укоротилась-бы и укрепилась. В результате чего, с точки зрения немцев, стратегическое оборонительное сражение нанесет ущерб Красной Армии, вернет инициативу в центральном секторе и даст возможность вермахту выжить в войне на Восточном фронте по меньшей мере на некоторое время.
Гитлер собрал для сражения 18 пехотных дивизий, три моторизованные дивизии и 17 танковых дивизий, имевших большое количество новых танков "Тигр" и "Пантера", которые превосходили все имевшееся в советском арсенале. Немецкая атака была отложена на неделю, и кульминация танкового сражения произошла 11-12 июля- величайшее событие второй мировой войны, в результате которого бдыли потеряны сотни танков с обоих сторон. Красная Армия выдержала немецкую атаку, что означало выигрыш оборонительного сражения, и Ставка вернулась к атакующему стилю ведения войны. Немцы были изгнаны из района Курска и затем атакованы в нескольких других местах восточного фронта. 24 июля Сталин публично заявил, что "немецкий план летнего наступления полностью провалился... Легенда, что летнее наступление немцев всегда успешно, и что "советские войска будут вынуждены отступать опровергнута". Скоро советская контр-атака превратилась в генеральное наступление. Через несколько недель вермахт был выбит за реку Днепр на широком фронте. В самом начале наступления были освобождены города Орел и Белгород, в начале августа. Их освобождение было ознаменовано салютом из 120 орудий в Москве, первый из 300 таких салютов в течении оставшихся лет войны. Как сказал Александр Верс, эра победных салютов началась. Это был также период, когда Сталин начал часто издавать приказы в день празднования советских побед и награждать орденами успешных командиров. В августе был освобожден Харьков, за ним последовал Смоленск в сентябре и
Стр. 158 Карта.
Стр. 159
Киев в ноябре. В конце 1943 года Красная Армия освободила половину территории, оккупированной Германией в 1941-1942 годах. В своей ноябрьской речи 1943 года Сталин подвел итог кампании, как "радикальный поворотный пункт в ходе войны", что означало, что нацистская Германия стоит перед лицом военной и политической катастрофы.
Сталин и его генералы.
Два главных архитектора победы под Курском, Жуков и Василевский, вместе с Антоновым, заместителем начальника ген. штаба, убедили Сталина в необходимости стратегической паузы весной 1943 года. В ходе Курского сражения Василевский был назначен координатором Воронежского и Юго-западного фронтов, тогда как Жуков присматривал за Центральным, Брянским и Западным фронтами. В то же время Сталин стал более склонен, чем ранее, позволять командующим фронтами обсуждать и критиковать оперативные решения и спрашивать их совета о лучших вариантах до принятия собственного решения о начале активных действий. Штеменко приводит, в качестве примера, сталинскую мысль, что решение о времени перехода от оборонительных к наступательным действиям в ходе Курской операции лучше передать командующим фронтами.
Сталинское руководство своими генералами в ходе сражения под Курском стало иллюстрацией изменений, произошедших внутри Верховного командования в 1942-1943 годах. Часто говорят, что Сталин стал больше прислушиваться к советам профессиональных военных и учитывать мнение своих генералов. "Мораль сей басни такова", когда Сталин начал прислушиваться к мнению своих генералов, Красная армия стала выигрывать. Эта картина верна лишь отчасти. Фактически Сталин всегда прислушивался и часто использовал советы высшего командования. Что и произошло во время Сталинградского наступления, чем более прислушивался Сталин к лучшим советам, тем лучших результатов достигал. Советские генералы, как и Сталин, учились, шаг за шагом, с первых дней войны, и только с накапливанием опыта побед лучших командиров и он сам становился лучшим Верховным Командующим. Кроме того, совершенные ошибки, приведшие к поражениям, затушевывали имевшиеся победы. После Сталинграда и Курска советское высшее командование продолжало делать ошибки, изучая их и накапливая опыт, но угрозы катастроф и поражений исторического масштаба уже не было. Доказано, что это были победы, бОльшие, чем любые, одержанные ранее, что изменило отношения между Сталиным и его генералами; установились более сбалансированные отношения между его властью и их профессиональной компетентностью. В то же время Сталин оставался командующим, непрерывно отстаивающим свое военное, также, как и политическое, лидерство.
Стр. 160
Не зависимо от того, поступал ли Сталин мудро, или как дурак, его генералы в этом смысле имели более важное значение. Как показал Саймон С. Монтефиоре, в своих портретах сталинской политической верхушки, одной из опор сталинской диктаторской власти была лояльность и стабильность людей его ближайшего окружения. С конца 1920-х годов до начала 1950-х удивительной была несменяемость сталинской политической группировки, управлявшей партией и страной. Сталинское закрытое сообщество - Молотов, Каганович, Ворошилов, Маленков, Берия, Жданов, Микоян и Хрущёв - опасались его, он внушал им благоговейный страх, он манипулировал, и управлял ими, но они были также очарованы им, и польщены его вниманием к их личным нуждам, и также к их семьям. В результате сложилась правящая клика, которая чванилась коллективной тупостью, и тот, кто был нелоялен к Сталину не мог быть спокоен в этом ужасном окружении. В ходе войны Сталин собрал аналогичную, преданную ему военную ассоциацию, используя те же методы. Маршал Рокоссовский, например, в ярких красках описал в своих мемуарах качества сталинского руководства, особенно, когда сравнивал их с жуковскими, с которым Рокоссовский часто конфликтовал. Он писал, что "общее представление о Верховном Командующем было неоценимым. Доброта, отеческие интонации ободряли и вселяли уверенность в своих силах". Аналогично, в своих мемуарах Василевский рассказывл об имевшем место случае в ходе сражения за Москву, когда Сталин хотел его повысить в звании. Василевский отказался, но попросил повысить в звании его заместителей. Сталин согласился и присвоил следующие звания им всем, вместе с Василевским. "Это внимание глубоко тронуло нас", писал Василевский. "Я уже упоминал, каким Сталин был вспыльчивым и колючим; но даже более поразительно было его беспокойство о подчиненных в такое тяжелое время". В своих мемуарах начальник сталинского оперативного отдела генерал Штеменко рассказал историю, которая показывает Сталина потрясающе злобным так же, как и обаятельным. Он нечаянно забыл очень важные карты после совещания в сталинском кабинете. Когда он хотел взять карты обратно, Сталин заявил, что у него их нет и, возможно, они потеряны. Штеменко настаивал, что он должен вернуть карты, после чего Сталин принес их, сказав ему, что "они здесь. И не теряйте их снова... Это хорошо, что вы сказали правду". Обычно, однако, Сталин обходился со своим высшим командованием вполне корректно и уважительно. В то время, например, были резкости во многих сталинских посланиях его фронтовым командирам, но чаще он был деловым и корректным по форме в этих посланиях, включая ситуации военных поражений. Очевидно также, что Сталин обычно не впадал в панику и не искал "козлов отпущения" среди своих командиров при неудачах. После чистки павловского Западного фронта и Красных ВВС в 1941 году
Стр. 161
советское высшее командование успокоилось удивительно быстро, несмотря на неудачи и поражения 1941-1942 года. За исключением тех, кто попал в плен и погиб в ходе сражений, сталинские генералы почти все заняли свое положение в ходе войны. Согласно Дэвиду Гланцу:
Команда управленцев в Красной Армии почти не менялась и понесла значительно меньший ущерб, чем принято считать, не только после ноября 1942 года, но и в течении первых 18 месяцев войны. Кроме того, командный состав остался неизменным не только в высшем эшелоне, но и во фронтовых частях Красной Армии, особенно в ключевых армиях, танковых и механизированных войсках, артиллерии, авиации, ПВО... Сталин не спешил менять командиров, предпочитая дать им возможность пофессионального роста. Короче, большинство маршалов и генералов, приведших Красную Армию к победе в мае 1945 года, были уже генералами и полковниками на ответственных командных постах, когда война началась 22 июня 1941 года. Что удивляет, так это относительно высокий процент офицеров, которые выжили, проходя школу в сражениях с вермахтом в 1941-1942 годах, и проявили себя успешными командирами в победившей Красной Армии 1945 года.
Сталин использовал своих генералов пока они были лояльны, дисциплинированны и приемлемо компетентны. Первые два качества были обязательны для офицеров высокого ранга Красной Армии, те, кто был нелоялен по отношению к Сталину, никогда не достигали высоких званий, так как партия защищала Советскую систему до последней возможности. Сомневающиеся были подавлены предвоенными чистками и примерным наказанием Павлова и других в 1941 году. Сталин слегка расслабился, когда набрался опыта, и решил дать наиболее лояльным дополнительные шансы доказать свою ценность. Но это был предел его терпения, и если они показывали свою некомпетентность, то даже повышенная лояльность друзей не спасала их от неизбежного изгнания.
Наиболее интересно, как в таких тесных рамках лояльности и дисциплины Сталин оказался способен воспитать значительное количество талантливых и творческих высших командиров Красной Армии. В основном это объясняется индивидуальным подходом, постоянным экспериментированим и изучением опыта. перестановками в своем окружении. В ходе Великой Отечественной войны Красная Армия все время напряженно училась. Опыт и уроки сражений внимательно и систематически собирались командованием, изучались и распространялись в войсках. Командные и организационные структуры Красной Армии постоянно пересматривались и реформировались. Например, большие механизированные
Стр. 162
корпуса, упраздненные летом 1941 года, были реконструированы в 1942 году, как танковые корпуса и армии. Были сформированы воздушные армии. Как авангард для наступлния были созданы ударные армии, наименование "гвардейский" присваивалось проверенным в боях как армиям, так и дивизиям. и более мелким частям. Наименования и разграничительные линии фронтов изменялись таким образом, как требовалось в конкретной военной ситуации, и в конце войны сложные скоординированные наступательные операции многих фронтов стали нормой. По ходу войны произошли прогрессивные изменения, офицеров Красной Армии стали поощрять брать риск на себя и принимать собственные решения, особенно во время атак. Военная доктрина постоянно пересматривалась. Атака оставалась приоритетом, но концептуализация, подготовка и осуществление наступательных операций стали навсегда изощренными. Усилия по улучшению эффективности пропагандистской работы среди личного состава вооруженных сил были очень интенсивны и непрерывны. Конечно Сталин едва ли мог доверять всем этим новациям и изменениям, но он был главным в "системе и культуре", и делал их возможными, и ничто не было возможным без его согласия. Сталин также внес один очень специфичный вклад в преобразование Красной армии в ходе войны: он придал приоритетное значение снабжению и резервам, которые он числил среди "постоянно действующих факторов", которые определят исход борьбы с Германией в "долгой гонке". Нет никого среди западных и советских авторов мемуаров, кто не отметил бы роль Сталина, как военного лидера в организации материального обеспечения победы Красной Армии над вермахтом.
Изменение сталинского военного авторитета и репутации после победы под Сталинградом было отмечено званием "Маршал Советского Союза", которое было присвоено ему в марте 1943 года. С предотвращения поражения и одержания победы начался процесс роста его культа личности в области военных дел, и с начала 1943 года миф о сталинском стратегическом гении начал усиленно формироваться советской прессой. Но новое звание означало большее, чем пропаганда и политический культ. Это было прекрасное свидетельство развития его военных способностей и позитивных отношений, которые он установил со своими генералами после июня 1941 года. Прежде всего, новое звание отражало реальное сталинское положение, как верховного командующего, его доминирование в военных решениях и действиях, и его центральное незаменимое положение в советской военной машине.
Экономическая база победы.
Советские победы под Сталинградом и Курском стали результатом воздействия ряда факторов: сталинского руководства, хорошего генералитета, немецких ошибок, патриотической мобилизации, героических дел, жесткой дисциплины и немалой удачи. Но над результирующим
Стр. 163
эффектом воздействия всех этих факторов преобладали громадные экономические и организационные достижения.
Ко времени начала битвы под Сталинградом немцы оккупировали половину европейской России-более, чем миллион квадратных миль территории, на которой проживало 80 миллионов человек, или 40% населения СССР. Оккупированная территория содержала около 50% обрабатываемых земель СССР и производила 70% железной руды, 60% угля и стали, и 40% электроэнергии. К концу 1942 года советский ежегодный выпуск стрелкового оружия учетверился (до 6 миллионов) по сравнению с 1941 годом, в то время, как танковая и артиллерийская продукция увеличилась впятеро, до 24.500 и 28.000 соответственно. Количество выпускаемых самолетов выросло с 8.200 до 21.700. Эти достижения показывают мобилизационную силу советской экономики, но также удивительное массовое перемещение индустриальных предприятий на восток СССР в 1941-1942 годах. Один из первых сталинских декретов военного времени образовывал эвакуационный комитет для организации перевозки на восток более, чем 1500 больших предприятий летом 1941 года. Вместе с заводами и техникой отправлялись сотни и тысячи рабочих. Десятки тысяч машин были использованы и полтора миллиона вагонов груза было перевезено в ходе эвакуации. Этот успех был повторен в меньшей степени летом 1942 года, когда 150 больших заводов были эвакуированы из регионов Дона и Волги. Кроме переброски индустрии советы создали 3.500 новых заводов в ходе войны, большинство из них выпускало военную продукцию
Что касается живой силы для фронта, то к концу 1941 года первоначальная пятимиллионная Красная Армия была практически уничтожена немцами. Однако Советы готовились к войне за десятилетие до того, или более, и 14 миллионов гражданского населения прошло базовую военную подготовку. Советская власть оказалась способной призвать пять миллионов резервистов в начале войны, и в конце 1941 года Красная Армия насчитывала 8 миллионов человек. В 1942 году численность выросла до 11 миллионов несмотря на большие потери этого года. Во время сталинградского контр-наступления Красная Армия была в состоянии выставить атакующие силы численностью в 90 полностью укомплектованных и свежих дивизий только для операции "Уран". Живая сила Красной Армии, как было отмечено, включала миллион советских женщин, около половины которых находились на фронте и участвовали в сражениях.
Достигнуты ли большие успехи советской мобилизацией их человеческих и материальных ресурсов благодаря Сталину, или вопреки ему? Сделали ли централизация и директивы сталинского государства возможным экономическое возрождение военного времени, или это позволила осуществить децентрализация и введение элементов рыночной экономики? Обеспечило ли планирование работу в военное время, или это достигнуто импровизацией и индивидуальной инициативой? Какая система лучше, и какая модель управления обеспечивает наилучшие преобразования? Дебаты ведутся, но одна
Стр. 164
вещь ясна: это сталинская власть подорвала естественное развитие производства и разрушила экономически важные преобразования, подменив их плохими решениями. Его экономические эксперты вмешивались в производство, когда он считал это необходимым для достижения своих целей, но обычно его роль ограничивалась поддержкой приоритета снабжения военных, даже ценой значительного снижения жизненного уровня населения.
Ведется полемика о значении западной помощи для Советов в военное время. Между 1941-1945 годами западные союзники отправили в СССР около 10% ресурсов, необходимых для экономики военного времени. Например США по программе ленд-лиза поставили 360.000 грузовиков, 43000 джипов, 2000 локомотивов и 11000 железнодорожных вагонов- сделав Красную Армию более мобильной, чем немцы, и значительно менее зависимой от гужевого транспорта. Канадская и американская еда позволила прокормить треть советского населения в ходе войны. Австралия посылала тысячи овечьих шкур для одежды Красной Армии во время зимних кампаний. Советы постоянно жаловались на срыв западом исполнения обязательств по поставкам, и в ходе первых лет войны эти жалобы публично разливались по "всей арене", но вцелом Советы были весьма чрезмерны (или тошнотворны?) в своих благодарностях за западную поддержку. Различные договоры по поставкам были опубликованы в прессе, как и многие факты индивидуальной западной помощи. Ближе к концу войны Советская власть стала сообщать своим гражданам размеры поддержки, которую она получала. БОльшая часть этой помощи стала поступать после Сталинграда, таким образом главная роль помощи состояла в том, чтобы способствовать победе, скорее таким образом, чтобы государство не потерпело поражения. С другой стороны, как указал Марк Харрисон, территориальные и экономические потери середины 1942 года означали, что советская экономика находится "на острие ножа" и ей грозит крах. По поставкам существовали решительные разногласия, включая проблему ограничения западной помощи в 1941-1942 годах. Важно было повысить моральный дух Советов, подготавливая политический альянс с западом, чтобы показать, что СССР но останется одинок в борьбе против "Оси". Антигитлеровская коалиция, как называли этот союз Советы, также давала надежду на мирное будущее. В своих речах военного времени Сталин талантливо играл на народных надеждах и расчетах на достижение мира. Действительно, после побед под Сталинградом и Курском, Сталин отбросил в сторону свои страхи и разочарования относительно англо-американских союзников, и был охвачен идеями, что после войны, когда наступит мирное время, Великий Альянс будет охранять послевоенный мир, новый безопасный порядок, где Советский Союз будет играть ведущую роль в его поддержании и контроле.
Конец главы 5
Продолжение: http://al0253.okis.ru/s6-1.html