Глава 6, часть 1

Продолжение.  Начало:  http://al0253.okis.ru/s5-4.html

Глава 6, часть 1, стр. 165-175

     Стр. 165

                                                                                                     Политика войны.

                                                                                             Сталин, Черчилль и Рузвельт.

   С самого начала Сталин рассматривал войну с Гитлером, как политическое и дипломатическое состязание, так же, как и военную схватку.  Победу в войне и мир после нее можно было получить, выиграв сражения не только на полях войны, но и через политические союзы, сформированные каждой стороной.  Для Сталина Великий альянс с Британией и США был не столько политическим союзом, сколько военной коалицией.   До середины 1943 года сталинские дипломатические усилия внутри Великого Альянса были сфокусированы на гарантии того, чтобы Гитлер и антикоммунистические элементы внутри Британии и США не добились успеха в расколе советско-западной коалиции.  В ноябрьской 1941 года речи Сталин говорил, что наступил конец немецкой цели использования страха перед коммунизмом и революцией для вовлечения британцев и американцев на военную службу в анти-советской коалиции.  В июне Совинформбюро опубликовало заявление, посвященное первой годовщине советско-немецкой войны, где отмечалось, что главное достижение СССР-в предотвращении политической изоляции и успешном выковывании коалиции с западными союзниками.  Все главные правительственные заявления внимательно просматривались Сталиным, и было невозможно усомниться в том, что взгляд Совинформбюро отражает его собственное мнение.  Но, как показывает его переписка с послом Майским о деле Гесса в октябре 1942 года, Сталин оставался обеспокоенным тем, что британцы могут обдумывать сепаратный мир с Германией, если Гитлер одержит победу под Сталинградом.  С этой точки зрения неистовое советское давление на англо-американцев, чтобы ускорить открытие второго фронта во Франции, имело как политическую, так и военную цель: дать западным союзникам ввязаться в кровавую битву, которая скрепит их обязательства заниматься войной против Германии до самого конца.  Даже в черные дни поражений Сталин был уверен, что война будет выиграна раньше или позже, делая все, чтобы Советский Союз выжил при первоначальном стремительном немецком военном натиске и укрепляя коалицию с Британией и США.

   Но рассматривал ли Сталин альтернативный вариант для выживания: сепаратный мир с Германией?  Ходило много слухов и сообщений, что в ходе войны Сталин пытался соблазнить Гитлера на заключение мира.  Один из

   Стр. 166

слухов о попытках заключить мир был запущен летом 1941 года- якобы через посла Болгарии в Москве Ивана Стаменова осуществлялось прощупывание таких возможностей.  Однако, по информации Ивана Судоплатова, Стаменов, будучи советским агентом, выполнял официальное задание НКВД по дезинформации лагеря "Оси".  Другое предположение гласит, что Сталин таким образом старался помешать немцам приблизиться к Москве осенью 1941 года и что он серьезно рассматривал капитуляционный мир.  Но такой сценарий не соответствует (не квадратный) сталинскому поведению в ходе московского кризиса и его планам, и приготовлениям для решающего отпора немцам, угрожавшим советской столице.  Как разумно отмечает Судоплатов: "Сталин и руководство чувствоали, что любая попытка капитуляции-в войне, которая была такой жестокой и беспрецедентной-автоматически разрушает возможность для руководства управлять страной".  В своей книге "Генералиссимус" русский историк Владимир Карпов приводит документы с предложениями Сталина в поисках сепаратного мира с Гитлером в начале 1942 года.  Один из этих документов, подписанный Сталиным и датированный 19 февраля 1942 года, предлагает немедленное перемирие с полным выводом немецких войск из России и, затем, началом совместной войны с "международным еврейством", представленным Англией и США.  Тот факт, что в феврале 1942 года Сталин обдумывал поражение немцев в конце года делает этот документ абсурдным, это явный подлог.

   Эти различные истории являются очевидной попыткой дискредитации Сталина и советских документов военного времени, и просто не заслуживают комментариев.  Но даже серьезные ученые могут соблазниться такими спекуляциями.  Войтех Мейстни, например, в своем классическом труде "Русская дорога к холодной войне" многословно рассуждает о том, что в 1942-1943 годах Сталин якобы расчитывал использовать свои победы под Сталинградом и Курском, чтобы склонить Гитлера к сделке.  Мейстрим писал это в 1970-х годах, повторяя слухи военного времени о советско-немецких мирных переговорах в нейтральной Швеции летом 1943 года.  Факт, что Москва резко опровергла эти вымыслы, официальное советское новостное агентство ТАСС выпустило два отдельных опровержения того, что Советский Союз проводил неофициальные мирные переговоры с Германией.  На московской конференции американского, британского и советского министров иностранных дел в октябре 1943 года было принято решение отвергать любые предложения стран "Оси" о мирных переговорах.  По этому вопросу Советы были непреклонны, основой любых переговоров со странами "Оси" является только безоговорочная капитуляция.  На обеде, данном в конце конференции 30 октября 1943 года, Сталин сказал Авереллу Гарриману, новоназначенному американскому послу в Москве, что американцы и британцы думают: "Советы могут заключить сепаратный мир с Германией, но он (Сталин) надеется, что союзники найдут это невозможным".  Одновременно с договором, заключенным на конференции, 12 ноября Молотов передал Гарриману

     Стр. 167

меморандум, гласящий, что советский посол в Стокгольме был запрошен, допускал ли он встречу с группой немецких промышленников для организации закрытых контактов с гитлеровским  министром иностранных дел Риббентропом, который якобы является сторонником сепаратных переговоров о мире с Советским Союзом.  Согласно Молотову, советский посол отверг этот подход и отказался от дальнейших контактов, и дополнительных обсуждений.  Эти слухи о мирных советско-немецких переговорах в Швеции летом 1943 года возобновились и повторились в первые годы холодной войны, но не нашлось доказательств, подтверждающих их ни тогда, ни десятилетиями позже.  Действительно маловероятно, что Сталин хотя бы рассматривал такую возможность, когда победа была уже видна.  Это неправдоподобно, чтобы Сталин рискнул разрывом Великого Альянса ради сепаратного мира с Гитлером, который доказал свое коварство в прошлом.  Не было ли это провокацией Гитлера, старавшегося столкнуть сталинский режим со всем остальным миром?

   Действительно, перемирие с Германией меньше всего было нужно Сталину после Сталинграда и Курска.  Сталин видел впереди победу с возобновлением доверия и началом смены его приоритетов в отношениях с Великим Альянсом: от военного взаимодействия перейти к проблемам послевоенного мира.  Сталин начал думать о советских военных целях и форме послевоенного мира.  В декабре 1941 года в беседе с британским секретарем министерства иностранных дел Антоном (Энтони) Иденом, как и раньше, осенью 1941 года, он предлагал широкомасштабную программу урегулирования европейских границ и обеспечения послевоенной безопасности.  В основе его требований было восстновление границ СССР, сложившихся на июнь 1941 года, и советской сферы влияния в Европе, заключающейся в размещении военных баз в Финляндии и Румынии.  В январе 1942 года Сталин отдал приказ о создании комитета по подготовке дипломатических документов, при наркомате иностранных дел, возглавляемого Молотовым, который должен был заняться рассмотрением послевоенного положения- границ, послевоенного экономического и политического порядка, организацией мира и безопасности в Европе.  Этот комитет провел несколько заседаний и подготовил некоторые материалы и доклады, но сделал мало вследствие неторопливости, видимо потому, что сталинские основные интересы по послевоенным вопросам пошли на спад всвязи с ухудшением военной ситуации в 1942 году.  Но после Сталинграда победа позволила вернуться к этим вопросам, советский лидер возобновил свой интерес к послевоенным делам.  В течении 1941-1942 годов Черчилль и Рузвельт также подошли к необходимости договориться о послевоенном мире.  Сталинград дал понять, что Германия неизбежно потерпит поражение на Восточном фронте, и что Советский Союз станет после войны доминирующей силой в континентальной Европе.  Баланс сил сместится к Москве, покинув Лондон и Вашингтон.  Советское положение также поддерживалось волной

     Стр. 168

восхищения героическими подвигами Красной Армии под Сталинградом, которая прокатилась по миру.  Со своей стороны Сталин был счастлив исследовать перспективы Великого Альянса в мирное время с Британией и Соединенными Штатами.  Чем чаще Большая Тройка говорила о мире, тем теснее она сотрудничала в военное время.  Сталин думал, что гораздо лучше поддерживать послевоенный союз с Британией и Америкой, чем иметь их союз противником, возможно в союзе с возрожденной Германией.  Мирное время Великого Альянса предлагало остов, в котором Советский Союз мог достичь своих целей безопасности, повысить свой престиж и получить спокойное время, необходимое для восстановления разрушенного войной.

   Но как эта дипломатическая перспектива сочеталась со сталинской коммунистической и идеологической перспективой?  Ответ на этот вопрос был получен парадоксальный, он заключался в его решении упразднить коммунистический интернационал, в мае 1943 года.

                                                                                                 Роспуск интернационала.

Роспуск коммунистического интернационала (Коминтерна) стал на короткое время сталинской повесткой дня.  В апреле 1941 года, после посещения балета в Большом театре, Сталин сказал Димитрову, что думает изменить коммунистические партии, сделать их независимыми от Коминтерна и сконцентрировать на национальных задачах более, чем на мировой революции.  Коминтерн, сказал Сталин, был создан в ожидании мировой революции, но в сегодняшних условиях это начинает мешать развитию отдельных коммунистических партий на национальной основе.

   Когда Сталин скажет, даже случайно или экспромптом, исполнять нужно немедленно, и Димитров, и его товарищи в Исполкоме Коминтерна начали обсуждение, как реформировать Коминтерн для более эффективной поддержки составляющих его партий.  Однако идеи Сталина и планы, которые он вынашивал, были сорваны началом войны в июне 1941 года.  Но Сталин вернулся к идее двумя годами позже и проинформировал Димитрова через Молотова, что Коминтерн должен быть ликвидирован.  Исполком Коминтерна должным образом обсудил собственное упразднение и проконсультировался с рядом зарубежных коммунистических партий.  Предлагаемое закрытие организации было подтверждено с некоторым сожалением, но несогласных с предложением небыло; ведущей нотой в обсуждении стало то, что упразднение Коминтерна будет позитивным шагом вперед для коммунистического движения.  22 мая 1943 года резолюция об упразднении была опубликована в "Правде".  Резолюция подчеркивала глубокие различия в историческом развитии многих стран, что требует применения различных стратегий и тактик национальными компартиями.

     Стр. 169

Война подчеркнула эти отличия, и Коминтерн вынужден был в любом случае признать право национальных партий на их собственную политику.  8 июня резолюция была принята 31 национальной секцией, и двумя днями позже организация была формально упразднена.

   Сначала Сталин посоветовал Димитрову не вмешиваться в процесс, но затем подтолкнул его к опубликованию резолюции по роспуску даже до получения всех ответов от коммунистических партий из-за границы.  21 мая 1943 года Сталин собрал редкое в военное время заседание Политбюро, чтобы обсудить роспуск Коминтерна.  Резолюция, принятая на заседании, отмечает главную причину упразднения, как невозможность управлять деятельностью всех коммунистов из одного международного центра в ходе войны, особенно когда национальные компартии имеют разногласия по очень различным задачам: в ряде стран добивались поражения своих правительств, в других работали для победы.  Другой причиной, отмеченной резолюцией политбюро, было не давать повода врагам утверждать, что деятельность коммунистических партий управляется иностранным государством.  Текст резолюции был, очевидно, основан на ремарках, сделанных Сталиным на заседании, которые записал Димитров в своем дневнике.  Сталин излучал уверенность в положительном воздействии упразднения: "Шаг, сделанный сейчас, несомненно позволит усилиться коммунистическим партиям, как национальным партиям рабочего класса, и будет, в свое время, укреплять интернационализм народных масс, чьей базой является Советский Союз".  Сталинская завышенная оценка просматривалась также в опубликованом  28 мая заявлении, предлагавшем упразднить Коминтерн.  Отвечая на письменные вопросы Гарольда Кинга, корреспондента "Рейтерс" в Москве, Сталин сказал, что роспуск Коминтерна был хорошей мыслью по четырем причинам.  Первая, это разоблачит ложь Гитлера, что Москва хочет "обольшевичить" другие страны.  Вторая, это разоблачит клевету, что коммунисты не работают в интересах своих собственных людей, но по приказу извне.  Третья, это облегчит патриотическое объединение прогрессивных сил "внезависимости от партийной или религиозной веры".  Четвертая, это облегчит международное объединение всех свободолюбивых людей и проложит путь для "будущей организации объединенных наций".  Вместе эти четыре фактора, заключил Сталин дадут результат в дальнейшем укреплении Великого Альянса против Гитлера.

   Но почему Сталин выбрал именно особый момент-май 1943 года-для роспуска Коминтерна?  Все это выглядит так, что на выбор наиболее подходящего времени значительно повлияло развитие политической ситуации в предыдущем месяце- "катынский" кризис, который обострил советские дипломатические отношения с польским правительством в изгнании в Лондоне.  Кризис был спровоцирован немецким

     Стр.170

заявлением, что обнаружено массовое захоронение тысяч польских офицеров в Катынском лесу около Смоленска, в настоящее время находящееся под оккупацией вермахта.  Москва ответила утверждением, что это нацистская пропагандистская уловка и что немцы сами расстреляли поляков, а не НКВД, как утверждает Берлин.  Польское эмигрантское правительство, однако, поддержало немецкое предложение создать независимую медицинскую комиссию для проверки могил с точки зрения определения того, что случилось с польскими пленными.  Русские возмутились, и "Правда", и "Известия" опубликовали яростные передовицы, в которых обвиняли польских эмигрантов, как пособников Гитлера.  21 апреля Сталин отправил гневные телеграммы Черчиллю и Рузвельту, считая возмутительной антисоветскую клеветническую кампанию поляков.  Разрыв дипломатических отношений с лондонскими поляками произошел через четыре дня.

   Катынский кризис стал финалом событий 1939-40 годов, когда несколько сот тысяч польских военнопленных были захвачены и отправлены в заключение Советской властью, следовавшей за вторжением Красной Армии в Восточную Польшу в сентябре 1939 года.  Многие из этих пленных были задержаны только на короткое время, и большинство из оставшихся были освобождены после июня 1941 года, по условиям договора военного времени о союзе между СССР и польским эмигрантским правительством.  В октябре 1941 года Советы освободили большинство из 400.000 польских граждан из плена и мест заключения.  Однако, более 20.000 офицеров и государственных чиновников оставались пропавшими без вести, и поляки давили на Советскую власть, желая получить информацию о них.  Даже Сталин был запрошен по этому делу генералом Сикорским, польским премьер-министром, и генералом Андерсом, командующим польской армией, формировавшейся на советской территории.  Сталин настаивал, однако, что он не имеет информации об их местонахождении, и что они должно быть покинули страну каким-либо образом самостоятельно.

   В действительности, недостающие военнопленные были расстреляны НКВД после принятия Политбюро резолюции от 5 мая 1940 года, которая санкционировала их казнь.  Это решение было странным и обнаружило множество "дистрофичных" черт, характеризующих сталинский режим.  Когда польские военнопленные были захвачены, намерения убить их не было, а только изолировать их от населения недавно присоединенных территорий Западной Белоруссии и Западной Украины, и затем ПЕРЕВОСПИТАТЬ их в духе нового советского порядка в Восточной Польше.  Прозелитизм НКВД среди военнопленных в лагерях был (мягко говоря) не слишком сердечным, однако, Советы скоро поняли, что "буржуазные" пленные офицеры были непреклонными классовыми врагами, которых следовало ликвидировать.  Берия, комиссар по по иностранным делам, написал в Политбюро в начале марта рекомендацию, согласно которой военнопленные должны быть проверены НКВД и, затем, расстреляны.  Решение Политбюро было принято всвязи с опасением Советов, что война с Финляндией разрастётся до широкого международного конфликта, в контексте которого непокорные поляки доставят много проблем с безопасностью.

     Стр. 171

Массовые расстрелы были проведены в марте-апреле 1940 года не только в Катыни, но и вряде других мест в России, Белоруссии и на Украине.  В то же время семьи расстреляных военнопленных были депортированы в Казахстан.

   Не существует доказательств, что Сталин распорядился об этих ужасающих решениях, но он должен был горько сожалеть впоследствии о возникших осложнениях.  Немецкая международная медицинская комиссия, организованная очень четко, подтвердила совершенно точно, что военнопленные были расстреляны НКВД весной 1940 года.  Когда Красная Армия освободила Смоленск, Советы провели искусно сделанную операцию прикрытия, чтобы убедить мир, что немцы являются виновной стороной.  Среди советских уловок было приглашение в январе 1944 года группы американских журналистов на место бойни в Катыни.  Среди приглашенных была Кэтлин Гарриман, дочь Аверелла Гарримана.  28 января 1944 года  Кэтлин писала своей сестре Мэри о поездке в Смоленск:

"Катынский лес был маленьким жалким сосновым леском.  Нам показали работу главного советского врача, это был начальник в белой фуражке, белом фартуке и резиновых перчатках.  С удовольствием он показывал нам куски польских мозгов, аккуратно разложенных на обеденной тарелке для инспекционной проверки.  Затем мы начали тур по осмотру семи могил, одну за другой.  Мы должны были внимательно осмотреть многие тысячи тел или их частей, все в различных стадиях разложения и скверно пахнущие.  Благодаря холоду, смрад беспокоил меня не очень сильно, не более, чем других.  Часть тел была выкопана немцами весной 1943 года, после первого запуска их версии истории.  Они лежали аккуратными рядами, от шести до восьми тел (в глубину?).  Тела в остальных могилах были навалены как попало.  Все время, что мы были там, работу по эксгумации проводили люди в военной форме. Я им не завидовала!  Наиболее интересная мысль, и наиболее убедительное доказательство было то, что все поляки застрелены сзади в голову одной пулей.  Часть тел была со связанными за спиной руками, все это типично по-немецки.  Следуя по программе, мы вошли в палатку морга с трупами.  Здесь было тепло и душно, запах стоял тяжелый.  Несколько трупов лежали там и мы свидетельствуем, что трупы прекрасно сохранились, я была просто поражена насколько... Наиболее  сохранились волосы.  Даже я могла распознать их внутренние органы, мясо на бедрах было естественного "фирменного" красного цвета.  Вы видите, немцы говорят, что русские убили поляков в 40-м году, тогда как русские говорят, что поляков убили в конце 41-го года, это совершенно разное время.  Несмотря на то, что немцы опустошили польские карманы, они пропустили

     Стр. 172

часть письменных документов.  Я наблюдала, как нашли одно письмо, датированное летом 1941 года, которое, провалиться мне на этом месте, является хорошим доказательством".

   Другим осложнением катынского кризиса был его удар по польской компартии, или польской рабочей партии, как она называлась.  Когда произошел кризис, польские коммунисты участвовали в переговорах по созданию широкого национального фронта сопротивления немецкой оккупации Польши, включая союз между ними и польской "домашней" армией- подчинявшейся эмигрантскому правительству в Лондоне.  Эти переговоры были сорваны в конце апреля 1943 года ввиду требований, чтобы польские коммунисты подчинялись эмигрантскому правительству в Лондоне, отвергли советские территориальные притязания к Польше и разорвали связи с Коминтерном.  7 мая, за день до разговора с Димитровым о роспуске Коминтерна- Ванда Василевская, лидер польских коммунистов, встретилась со Сталиным и, вероятно, доложила о провале переговоров с АК ("домашней" армией).  Вполне возможно, что всвязи с этим ускорилось упразднение Коминтерна, действие, которое помогло разрушить утверждения националистов, что польские коммунисты не патриоты, а советские агенты.

   Сталинский роспуск Коминтерна был типичным жестом в сторону Британии и США, сигналом, что он не планирует проводить революцию или коммунистический переворот в Европе в конце войны.  Возможно это было сделано Сталиным для внушения всем партнерам по Великому Альянсу, что он честен и добросовестен, но более вероятно, что он видел в этом способ возвращения политической инициативы в пробужденном Катынском кризисе.  В контексте возможной борьбы за политическое влияние в послевоенной Польше- в дальнейшем наиболее важной стране на западной границе СССР- возникало много вариантов, возможно это и стало основным мотивом для роспуска Коминтерна, с целью усилить стратегические позиции европейского коммунизма.  В Польше и в Европе вцелом, коммунизм был влиятельной политической силой, действовавшей через формируемые анти-фашистские национальные фронты, которые должны были возглавлять сопротивление нацистской оккупации, и затем бороться за прогрессивную политику после войны.  Иначе говоря, европейские коммунисты станут- как Советы надеялись- представлять собой радикал-патриотов, беззаветно отстаивающих, как только возможно, национальные интересы их стран, как и пролетарский интернационализм.  В середине войны процесс патриотического видоизменения был уже далеко продвинут во многих странах, где коммунистические партии ожили и строились на антифашистской политике предвоенных народных фронтов.  Все это было далеко от дипломатических соглашений с Великим Альянсом.  Таким образом, устранение Коминтерна представляло собой идеологический и политический вызов Советского Союза западным союзникам.  Сталин сохранял Великий Альянс в мире, как и в войне, но это не означало, что он верил в возможность поворота к предвоенному статус-кво в Европе.

     Стр. 173

На этой стадии Сталин не знал, конечно, как европейская политика изменится в результате войны, но он сознавал, что некоторые разновидности радикальной трансформации были крайне необходимы, и старался создать себе коммунистических союзников, занимающих сильную позицию, при любой благоприятной возможности.

   Другое важное мнение по роспуску Коминтерна высказано итальянским историком Паоло Сприано: престиж Сталина и мифы о нем распространились настолько широко, что он перестал нуждаться в таком институте, как Коминтерн, в посреднике во взаимоотношениях с международным коммунистическим движением.  С этого момента он мог встречаться лицом к лицу с иностранными лидерами так и тогда, когда это было необходимо.  Сталин долго доминировал в международном коммунистическом движении политически и идеологически, но его власть находилась на уровне коллективной организации Коминтерна и общественного положения среди других лидеров коммунистических партий.  Димитров, например, был героем судебного процесса 1933 года всвязи с поджогом рейхстага, и был широко известен, как олицетворение политики антифшистского народного фронта Коминтерна.  На приватном уровне Сталин доминировал над Димитровым, но публично лидер коминтерна выступал, как совершенно независимая и харизматическая фиура, подобно другим коммунистическим лидерам, таким, как французский партийный лидер Морис Торез, итальянский коммунист Пальмиро Тольятти, и Эрл Браудер, и Гарри Поллит, лидеры американской и английской партий.  Но советский успех в войне означал, что сталинская фигура громадной тенью покрыла все коммунистическое движение.  В момент роспуска Коминтерна международное коммунистическое движение стало фактически партией Сталина.

   Хотя Коминтерн, как институт, перестал существовать в июне 1943 года, многие его организационные элементы продолжали функционировать, как и раньше.  Это особенно соответствует истине относительно тех структур, которые обеспечивали материальное снабжение и финансовую поддержку коммунистических партий, действовавших подпольно и вовлеченных в партизанскую борьбу.  Димитров был переведен в новый "отдел международной информации", составную часть центрального аппарата советской коммунистической партии, который в послевоенные годы был преобразован в Международный отдел партии.  Отдел Димитрова подготавливал информацию и анализировал международные вопросы для Политбюро, и Центрального Комитета, и устанавливал, и поддерживал связи с зарубежными партиями.  В конце 1944 года отдел начал выпускать закрытый бюллетень "Вопросы внешней политики".  А более открытой версией, отражавшей советские взгляды на международные отношения, был журнал "Война и рабочий класс", выпускавшийся раз в две недели, который начал издаваться в июне 1943 года.  Когда журнал был учрежден Политбюро, он был свободен от формальностей советской цензуры.  Вместо этого содержание внимательно просматривали

     Стр. 174

Сталин и Молотов.  Отчасти это было замещение коминтерновского издания "Международный коммунист", но он функционировал, главным образом, как журнал наркомата иностранных дел, бОльшей частью содержания которого были послания и доклады, выпущенные в наркомате.  Эти статьи широко перепечатывались в советской и коммунистической прессе и, вполне правильно, рассматривались, как авторитетное отражение взгляда из Москвы на поток международных событий и на планы послевоенного мира.

                                                                                                     Подготовка к миру.

   Выступление издания "Война и рабочий класс" показало растущий интерес Сталина к подготовке и планированию послевоенного мира.  Летом 1943 года было принято решение  создать комиссию по подготовке дипломатических документов для двух новых комиссий: комиссии по вопросам перемирия, возглавляемой маршалом Ворошиловым, и комиссии по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства мира, возглавляемой Литвиновым, который был отозван с поста посла в Соединенных штатах летом 1943 года.  Майский, бывший в опале- так как провалилась советская кампания по второму фронту- был отозван из Лондона и направлен в комиссию по репарациям.  Беседа Сталина с Литвиновым, главой ключевой комиссии, была очень важной, особенно учитывая долговременное личное соперничество между Литвиновым и Молотовым, который заменил Литвинова на посту наркома по иностранным делам в 1939 году.  Литвинов был наиболее осведомленным и опытным сталинским дипломатом, и советский вождь нуждался в его способностях и компетентности.  Литвинов был также сторонником сотрудничества с Британией и Соединенными Штатами, и издавна побуждал Сталина развивать механизм тройственного союза, который обеспечивал советско-западное сотрудничество.  После своего возвращения из США в мае 1943 года Литвинов написал длинное послание Сталину и Молотову: "Политика США".  В этом документе он доказывал, что СССР должен "участвовать в американо-англо-советской комиссии по обсуждению общих военно-политических вопросов, возникающих в общей борьбе против европейской Оси".  Такая комиссия, заявил Литвинов, даст возможность Советам влиять на британское и американское стратегическое планирование и склонит в пользу Советов политическое мнение в западных странах.  Литвиновское предложение союзной военно-политической комиссии показалось Сталину хорошей мыслью.  22 августа он писал Черчиллю и Рузвельту:

"Я думаю, пришло время создать нам военно-политическую комиссию представителей трех стран... для рассмотрения проблем,

     Стр. 175

которые могут возникнуть при организации переговоров с различными правительствами, отошедшими от Германии.  Сегодня это актуально: США и Британия достигли договоренности между собой, в то время, как СССР проинформирован о договоренности между двумя государствами, как третья сторона, занимающая пассивную позицию.  Я должен сказать, что такая ситуация не может быть приемлема".

   Как следствие вторжения союзников в Сицилию и Италию летом 1943 года, это было первое послание Рузвельту и Черчиллю, написанное в таком духе.  Муссолини ушел в отставку, и новое правительство, образованное монархистом маршалом Бадольо начало переговоры о заключении перемирия с Британией и Соединенными Штатами.  Сталин был озабочен тем, чтобы Советский Союз принял участие в переговорах об условиях капитуляции Италии и о союзном оккупационном режиме, который будет учрежден там.  Со сталинской точки зрения это давало возможность закрепить договор, который будет служить росту советского влияния на вражеских территориях, оккупированных Британией и Америкой, в обмен на соизмеримое западное влияние в землях, которые будут захвачены Красной Армией.  Рузвельт, и тем более Черчилль, имели противоположное мнение: они хотели владеть тем, что захватили, и настаивали, что за оккупационный режим в Италии будет нести ответственность их военное командование на захваченныхтерриториях.  Результатом было исключение Советского Союза, как решающего голоса, в союзной администрации оккупированной Италии.  Советские представители находились в союзной контрольной комиссии и, позднее, в консультативном совете, но их влияние было меньшим, чем у других стран.  Англо-американская позиция по итальянской оккупации привела к обратным результатам впоследствии, создав прецедент для оккупационных режимов в странах Оси в Восточной Европе, захваченных Красной Армией в 1944-1945 годах: Сталин использовал модель, установленную в Италии, минимизировав западное влияние на территориях советской военной оккупации.

   В 1943 году, однако, у Сталина не было мысли, что итальянская ситуация в конце концов даст ему преимущество, и он установит впоследствии максимальное советское влияние в оккупированных зонах, назначив в настоящее время заместителя наркома иностранных дел Андрея Вышинского выполнять обязанности в консультативном совете по Италии.  Но через несколько месяцев Советы сделали вывод, что трехсторонний консультативный механизм в Италии излишен.  В марте 1944 года Сталин принял решение обойти межсоюзническое соглашение, установив первым из трех Великих Государств де-факто дипломатические отношения с правительством Бадольо (которое в то время воевало совместно с союзниками, вступив в войну против Германии).  Обширная передовица, опубликованная в "Правде" под названием "Итальянский вопрос", оправдывала советское признание правительства Бадольо ссылкой на британское и американское одностороннее признание Италии и доказывала, что такие действия были необходимы для усиления анти-фашистской борьбы.  Делая опорой своего влияния правительство Бадольо, Сталин одновременно

     Стр.176

дал команду Тольятти на прекращение итальянскими коммунистами противостояния и посоветовал им войти в коалицию, возглавляемую монархистом Бадольо.

Продолжение:  http://al0253.okis.ru/s6-2.html