Продолжение.  Начало:  http://al0253.okis.ru/s9-3.html

Глава 9, часть 4, стр. 289-295

Естественно, эта перспектива тревожила Чана (Кай-Ши), но он был успокоен сталинским обещанием признать его

     Стр. 289

режим, как единственное легитимное правительство Китая.  В одной из бесед с Гарриманом, Сталин шутливо назвал Мао и его товарищей "маргаринными коммунистами", то есть не настоящими коммунистами, но патриотами, для которых главным являются национальные интересы их страны.  В Азии, как и в Европе, Сталин чётко дал понять своим западным союзникам, что советизация надолго снята с политической повестки дня коммунистов.

   В Потсдаме Сталин сказал Трумэну, что он будет готов напасть на Японию в середине августа.  Это понравилось Трумэну.  "Я плучил, что хотел", сообщил он своей жене 18 июля.  Сталин вступает в войну 15 августа безусловно... Я могу сказать, что мы покончим с войной в этом году, и я думаю, что нам больше не придётся терять наших парней.  Это очень важно".  Согласно британским записям беседы Сталина с Черчиллем от 18 июля: "Очевидно, что Россия нападёт на Японию вскоре после 8 августа.  Маршал (т. е. Сталин) считает, что это произойдёт двумя неделями позже".  В беседе с американским и британским начальниками штабов 24 июля Антонов отметил, что советские силы будут "готовы начать операции во второй половине августа".  Это совпадало с обещаниями Советов, данными в Ялте, вступить в войну через два или три месяца после поражения Германии, всвязи с советскими планами и подготовкой на Дальнем Востоке и всвязи с практикой Сталина и Антонова озвучивать для своих западных союзников только весьма осторожные оценки выбора времени наступательных действий Красной армии, по причинам секретности и возможности возникновения непредсказуемых обстоятельств, таких, как погода.

   В то время, как Антонов в Потсдаме весьма подробно обсуждал с западными партнёрами советское участие в дальневосточной войне, политические переговоры на конференции проходили весьма тяжело.  Сталин говорил мало, политические дела и планирование наступательных операций утомили его.  Возможно он хотел обсудить проблемы послевоенной оккупации Японии, но очевидно американцы не поддержали выделение Советам зоны оккупации, как стимула к участию в войне.  В Потсдаме Сталин и Антонов придерживались линии, что советское вступление в войну было обусловлено альянсом с Китаем, что предписывалось Ялтинским соглашением, но это в сущности не было предварительным условием.  Если китайцы не уступят сталинским требованиям в отношении Порт-Артура и Дальнего, Красная Армия возьмёт их для Трумэна; картина осложнялась тем фактором, что американский интерес к советскому участию в войне угас во время Потсдама.  С военной точки зрения долгоевремя это выглядело, как жизненная необходимость.  Этот взгляд изменился после успешного испытания 17 июля атомной бомбы , к тому-же появились признаки, что японцы готовы просить мира.  Изменение отношения американцев к Советам в контексте дальневосточной войны проявилось в потсдамской "прокламации" Трумэна от 26 июля 1945 года.  Это было

     Стр.290

публичное заявление Британии, Китая и США о неизбежности либо безоговорочной капитуляции Японии, либо её полного уничтожения.  В черновом американском варианте декларации Советский Союз был включён в число подписантов, вследствие огромного военного значения Советского Союза, добавлявшегося к арсеналам Британии, Китая и США.  Но 26 июля Барнс передал Молотову копию нового текста декларации, где это упоминание было выброшено.  Советы немедленно выпустили свою декларацию, в которой писали:

"Пришло время, когда правительства союзных демократических стран США, Китая, Великобритании и Советского Союза признали необходимость объявить своё отношение к Японии.

   Восемь лет назад Япония напала на Китай, и с тех пор ведёт кровавую войну против китайского народа.  После этого Япония вероломно напала на США и Великобританию, начав разбойничью войну в Тихом океане.  И всё это время Япония использовала метод коварных внезапных атак, как и сорок лет назад, когда она напала на Россию.

   Развязав войну, Япония старалась использовать ситуацию, создавшуюся в результате гитлеровской агрессии в Европе.  Упорное сопротивление китайского народа и мужественная борьба американских и британских вооружённых сил опрокинули грабительские планы японских милитаристов.

   Подобно гитлеровской Германии на западе, воюющая Япония причинила и продолжает причинять неисчислимые бедствия миролюбивым народам.  В злобе от поражения Германии и окончания войны в Европе, Япония продолжает затягивать кровавую войну на Дальнем Востоке.  Бедствия народов и жертвы злобной войны продолжают расти.  Относиться терпимо к этой ситуации более не возможно.

   Народы всего мира полны желания закончить затянувшуюся войну.  США, Китай , Великобритания и Советский Союз считают своим долгом первыми обратиться с совместным решением положить конец войне.

   Япония должна понять, что дальнейшее сопротивление бесполезно, что оно поставит в опасное, и безвыходное положение сам японский народ.  Япония должна прекратить войну, сложить оружие и безоговорочно капитулировать".

Незадолго до полуночи Советы обратились к американской делегации, попросив её отсрочить публикацию прокламации на три дня.  Через 15 минут, однако, Советы были проинформированы, что она уже передана прессе.  В последствии американцы объяснили этот случай недостаточными консультациями, ссылаясь на то, что Советский Союз всё равно собюлюдал нейтралитет, поэтому его не захотели при влекать к составлению такого заявления.  Это была довольно слабая отговорка, и Сталин выказал

     Стр. 291

своё раздражение, указав, что "он не был проинформирован заранее об опубликовании предложения о капитуляции британским и американским правительствами".  Тем более, что Сталин не подавал идей о публичном высказывании союзнической солидарности в отношении советского нападения на Японию.  Он предложил Трумэну, чтобы Британия и США сделали заявление, предлагающее Советскому Союзу вступить в войну на Дальнем Востоке.  Трумэн ответил предложением, что Московская декларация по общей безопасности, принятая в октябре 1943 года, и нератифицированная хартия Объединённых Наций представляют достаточные основания для вступления в войну Советов.  Это было недостаточно удовлетворительно со сталинской точки зрения, и когда Советы объявили войну 8 августа, они использовали в качестве предлога для оправдания своих действий отказ японцев подчиниться Потсдамской прокламации.

   Значение этой последовательности событий для оценки сталинской политики в отношении дальневосточной войны подчеркнуто Дэвидом Уэллоуэем:

"Одним из поразительных аспектов сталинской политики является его постоянство во взглядах на договор об Альянсе, что бы он ни делал.  Он был очень благодарен... когда Рузвельт в Ялте согласился с его политическими условиями для вступления в войну.  Он очень хотел, чтобы Ялтинский договор был подписан Рузвельтом и Черчиллем.  Он старался заключить договор с Китаем, чтобы вступить в войну, как союзник Китая.  Он готовил альтернативу Потсдамской прокламации, подписав её так же, как и его союзники.  Он просил Трумэна о публичном приглашении вступить в войну; когда это было отклонено, он, тем не менее, разыграл советское вступление в войну, как ответ на просьбу альянса о помощи".

Когда Сталин вернулся в Москву из Потсдама, он получил рапорт от Василевского, датированный 3 августа, информирующий его, что дальневосточные фронты будут готовы к действиям 5 августа.  Василевский предложил начать наступление не позднее 9-10 августа и указал Сталину, что погода улучшится после 6-10 августа.  7 августа Сталин и Антонов издали директиву для Василевсого, приказывая ему атаковать 8-9 августа.  Эта директива была издана в отсутстви пакта с Китаем.  Вдействительности Сталин даже не побеспокоился о встрече с Суном перед тем, как сделать решительный шаг, вступив в войну.  Сталин очевидно решил сначала атаковать японцев, а альянс с Китаем заключить потом.  Скорее всего решающим фактором для перехода к решительным действиям стала атомная бомбардировка Хиросимы 6 августа и опасение Сталина, что Япония капитулирует до вступления СССР в войну, и он не сможет получить того, что хочет: часть Манчжурии, Южный Сахалин и Курилы.  Сталин знал об американской программе по созданию атомной бомбы от своего обширного разведывательного аппарата в США, который проник в манхэттенский проект на очень высокий

     Стр. 292

уровень.  Он не очень удивлся, когда Трумэн рассказал ему 24 июля в Потсдаме об успешном испытании проекта "Троица".  Согласно записям Трумэна, Сталин не проявил большого интереса к новости, и другие западные мемуаристы только повторяют эту историю.  Советские мемуаристы, с другой стороны, предполагают, что Сталин очень сильно отреагировал на эту новость и заявил, что это начало американской тактики ядерного шантажа, против которой он поищет противоядие, значительно ускорив советскую программу создания атомной бомбы.

   Хуже всего было то, что Сталин полностью осознал значение атомной бомбы, как нового оружия, после применения её против Японии.  В этот момент он, оценив эффект атомной энергии, продемонстрированный в Хиросиме, отреагировал, вступив в войну настолько быстро, насколько это было возможно, так же, как утомившись бесконечными нудными переговорами с китайцами, принял решение ударить без договора с Чан Кай-Ши.  Советское вступление в войну несомненно подтолкнуло китайцев, которые быстро нашли общий язык с Москвой и заключили пакт об альянсе 14 августа, в день, когда японцы объявили о безоговорочний капитуляции.  Китайско-советский пакт носил анти-японский характер, и на этих условиях Сталин достиг всего, чего он хотел в Манчжурии, кроме контроля над Дальним.

   В день объявления Советами войны Японии Сталин провёл встречу с Гарриманом, во время которой посол спросил его, каков будет эффект бомбардировки Хиросимы.  Сталин ответил, что, по его мнению, это может дать японцам предлог сменить своё правительство и капитулировать.  Позже в беседе Сталин сказал, что атомная бомба  будет "означать конец войны и агрессоров.  Но секрет нужно хорошо хранить".  Сталин дополнительно информировал Гарримана, что русские учёные работают над аналогичным проектом, но не достигли никакого результата, так же, как и немцы, лаборатории которых захватили Советы.  Когда Гарриман сказал, что британцы и американцы объединили свои знания, но это потребовало громадных сооружений для проведения экспериментов.  Сталин прокомментировал, что это должно быть обошлось очень дорого.  Гарриман согласился, сказав, что это стоило больше 2 миллиардов долларов, и что Черчилль сыграл важную роль в поддержке проекта.  "Черчилль был великим новатором, упорным и мужественным", сказал Сталин в ответ.

   Из этого диалога с Гарриманом видно, что Сталин не ожидал многого от бомбардировки Хиросимы, но очень быстро уяснил потенциальное перспективное значение нового оружия.  Действительно, 20 августа, вскоре после беседы, Сталин подписал приказ о развёртывании широкомасштабной высокоприоритетной программы создания советской атомной бомбы.  Главой проекта был Лаврентий Берия, который получил полное право привлекать необходимые для этого ресурсы, произвести исследования и закончить всё в возможно более короткие сроки.

     Стр. 293

В то время, как эффект от бомбы Сталин оценил вполне адекватно, советский военный удар и последовавшая интервенция привели дальневосточную войну к быстрому завершению.  10 августа Сталин сказал Сунгу, что Япония объявит о своей капитуляции.  "Япония готова капитулировать", сказал он, "в результате объединённых усилий всех союзников... Японцы готовы капитулировать на определённых условиях, но для нас необходимо, чтобы капитуляция была безусловной". Позднее, в другом контексте, Сталин сказал Гомулке, польскому коммунистическому лидеру: "Не атомные бомбы, но армии решают исход войны".  Эта оценка Сталина поддерживается многими историками, пришедшими к согласию, что не одни атомные бомбы привели японцев к быстрой капитуляции.

   Манчжурская кампания по многим причинам представляет собой вершину советского оперативного искусства в ходе второй мировой войны.  В операции были задействованы бронетанковые войска, стрелковые части, при непосредственной авиационной поддержке, осуществлялись выбросы воздушно-десантных войск.  Красной Армии была поставлена задача атаковать на протяжении многосоткилометровой границы, вторгнуться на глубину от 300 до 800 километров и провести операции на площади в 1,5 миллиона квадратных километров.  Для Забайкальского фронта Малиновского это означало пересечь безводную пустыню, взобраться на высокие горы и переправиться через грозные реки.  К тому моменту, как Япония 14 августа объявила о своей безоговорочной капитуляции, Советы прорвались в центр Манчжурии и раскололи Квантунскую армию на несколько кусков.  Сражение продлилось несколько дней; в Манчжурии, на Сахалине и Курильских островах отдельные схватки продолжались до конца августа.  Общие советские потери были относительно лёгкими- 36 500 человек, из них 12 000 убитых.  Японские потери были гораздо больше, не менее 80 000 убитых и 0,5 миллиона взяты в плен.

   С политической толчки зрения наиболее интересным эпизодом советской войны на Дальнем Востоке является сталинская попытка закрепить прво оккупации северной половины японского основного острова Хоккайдо.  16 августа Сталин написал Трумэну, предлагая  японскую капитуляцию на северном Хоккайдо признать за Красной Армией, и заявил, что это будет "акт особой важности для общественного мнения русских.  Как известно в 1919-1921 годах японцы оккупировали целиком советский Дальний Восток.  Русское общественное мнение будет оскорблено, если русские войска не смогут оккупировать некоторую часть собственно японской территории".  Американцы отвергли это требование Советов.  18 августа Трумэн ответил Сталину, то США примут японскую капитуляцию на всех основных островах, включая Хоккайдо.  Озвучив это оскорбление, Трумэн попросил

     Стр. 294

уступить США воздушные и морские базы на Курилах.  Сталин не отвечал 4 дня, в течении этого времени он принимал критическое решение: отдавать или нет приказ о советском вторжении на Хоккайдо.  22 августа Сталин ответил Трумэну, согласившись с отказом на советскую просьбу оккупации севера Хоккайдо, но сказал, что: "я и мои коллеги не предвидели, что ваш ответ будет таким".  Сталин затем отверг запрос Трумэна о базах на Курилах, указывая, что подобное требование "можно предъявлять либо побеждённой стране, либо союзной стране, которая не в состоянии защитить часть своей территории... Я должен сказать вам со всей откровенностью, что я и мои коллеги понимаем, что в данных обстоятельствах это требование Советскому Союзу не может быть предъявлено".  В ответ на это последнее послание Трумэн быстро отступил, заявив, что только хотел получить право на один из Курильских островов, в порядке способствования американской оккупации Японии.  Казалось, что это удовлетворило Сталина, который принял ответ Трумэна и сказал, что он "рад, что недоразумение, которое вкралось в наши взаимоотношения, рассеялось".

   Хотя он был уязвлён отказом Трумэна уступить Советскому Союзу оккупационные права в Японии, Сталин очевидно решил избежать конфронтации с США по Хоккайдо.  Причиной этого могло быть то, что операции на Сахалине и Курилах показали, что японцы могут оказать сильное сопротивление, и, возможно, на Хоккайдо будет затруднительно водрузить красный флаг.  Но приоритет поддержания хороших отношений с США был более важен по сталинским расчётам.  Сталин хотел сохранить Великий Альянс и на мирное время, и в этом контексте надеялся на возможные переговоры по повышению советской роли в оккупации послевоенной Японии.

   2 сентября 1945 года Япония формально капитулировала и Сталин телеграфировал свои поздравления Трумэну с блестящей победой Соединённых Штатов и американского народа.  В тот же  день Сталин обратился к собственному народу и разъяснил причины советского вступления в дальневосточную войну.  Япония, сказал Сталин, была не только членом агрессивного фашистского блока, но и нападала на Россию несколько раз в прошлом, и угрожала стране на Дальнем Востоке.  Сейчас Южный Сахалин и Курилы возвращены, Советский Союз имеет прямой доступ к Тихому океану и обладает базами, необходимыми для сдерживания будущей японской агрессии.  "Мы, люди старшего поколения, ждали этого дня сорок лет", сказал Сталин.

   "Сталинское обращение к народу вызывает странное впечатление неудовлетворённости несмотря на воззвания к патриотическим чувствам и упоминание стратегических интересов", отметил Александр Верс.  Был произведён салют и прошёл парад, но небыло народного энтузиазма и чувства облегчения, такого, как после победы в Европе.  Советская война с Японией была войной Сталина, но не

     Стр. 295

советского народа, который вероятно предпочёл-бы не вмешиваться в события на Дальнем Востоке и предоставить западным союзникам самим справляться с этой проблемой, и нести потери.  В ходе Великой Отечественной войны советский народ отдал всё для победы и понёс беспрецедентные потери.  Его ожидание мира стало только частью сложной политической реальности в послевоенный период так же, как и дипломатические манёвры, и идеологические тенденции начинающейся холодной войны на западе.

Конец главы 9.

Продолжение:  http://al0253.okis.ru/st10-1.html